Муром прошлого будущего отца телевидения Зворыкина В.К. Часть II
Муром прошлого будущего отца телевидения Зворыкина В.К. Часть II
Следующей городской достопримечательностью, обозначенной позицией 14 на «Шубинском плане» уездного города Мурома (см. Илл. 7) является Николо-Набережная церковь.
Она расположена совсем рядом с водокачкой и поэтому всегда попадала в объектив фотоаппарата при съемке водокачки.
Чем же примечательна Николо-Набережная церковь?
Церковь построена в 1700 - 1717 годах. Строительство этой церкви, также как и многих других Муромских церквей, связывают с царем Иваном Грозным и тоже с его походом в Казань. По преданию, прежде на месте храма здесь, на высоком берегу Оки, стоял деревянный дворец Ивана Грозного.
Выстроенная у воды, церковь названа в честь почитаемого на Руси святого Николая Чудотворца — спасителя утопающих, покровителя плавающих и путешествующих: иначе её также называют церковью Николы Мокрого или церковью Николы на Водах, но чаще всего — всё же Николо-Набережной церковью.
Прямо под церковью, внизу склона побережья, на верху которого она стоит, бьёт, так называемый, Никольский родник. Чистейшая и славящаяся своим вкусом вода его считается целебной, поскольку по легенде у родника несколько раз являлся сам Николай Чудотворец. Так или иначе, но у этого родника всегда паломничество горожан с ведрами, бидонами другой посудой, образующих целые очереди к роднику, особенно в жаркую летнюю пору, когда родниковая вода просто обжигает своей холодизной.
При своем сооружении церковь была деревянной. В 1700 году, после того как деревянная церковь сгорела, началось строительство каменной церкви и длилось оно целых 17 лет. А объясняется это тем, что в то время шла затяжная война России со Швецией и на то военное время указом Петра I было запрещено строительство каменных сооружений по всей России (кроме двух её столиц).
Архитектура построенной церкви и приделов к ней отличается тем, что, как отмечают специалисты [12], «церковь являет собой редкий пример “петровского барокко” в провинции и напоминает московские храмы ранне петровской эпохи».
Как выглядела данная церковь в прошлые времена, запечатленная сама по себе в отдельности, а чаще всего — вместе с городской водокачкой, показано на многих фотографиях и почтовых открытках минувшего времени (см. Илл. 134 – 145).
Илл. 134. Николо-Набережная церковь. Фото Мяздрикова И.П. (снимок 1895 г.).
Илл. 135. Николо-Набережная церковь. (снимок 1900 г.).
Илл. 136. Николо-Набереная церковь. Вид с берега Оки.
Илл. 137. Николо-Набереная церковь. Вид с юго-востока.
Илл. 138. Николо-Набереная церковь. Вид с юга.
Илл. 138. Николо-Набереная церковь. Вид с юго-запада.
Илл. 139. Николо-Набереная церковь. Фотография Добрынкина Н. Г. (1900 - е гг.).
Илл. 140. Николо-Набережная церковь и водокачка (1890-е гг.)
Илл. 141. Николо-Набережная церковь и водокачка (1900-е гг.).
Почтовые открытки с видами Николо-Набережной церкви и городской водокачки представлены на Илл. 142 – 145; и завершает показ иллюстраций с видами Николо-Набережной церкви довольно редкий снимок, представленеый на Илл. 146.
Илл. 142. Почтовая открытка. Храм Николы набережного
Илл. 143. Почтовая открытка. Набережная реки Оки
Илл. 144.Почтовая открытка с видом набережной церкви и водокачки.
Еще одна почтовая открытка с видом Николы-Набережной церкви и водокачки:
Илл. 145. Почтовая открытка «Николо-Набережная церковь и водокачка».
Илл. 146. Николо-Набережная церковь и водокачка в Муроме на берегу Оки.
Николо-Набережная церковь своим видом привлекала внимаеие многих художников, среди которых можно назать таких выдающихся русских удожников, как уже упоминаемый Куликов И. С., а также Архипов А.Е. (1862 – 1930). Их картины представлены на Илл. 146 и 147.
Первая из них – картина Архипова А. Е. Годом её создания является 1910 год. Написана она художником непосредственно в Муроме. Художественная манера её написания показанная здесь (см. Илл. 146) - довольно своеобразная.
Илл. 146. Николо- набережная церковь в Муроме. Художник Архипов А.Е. 1910 г.
По поводу этой картины часто приводится ткое высказывание современника названного художника [13]:
«Чем-то очаровала эта картина. Простором ли, забытой тишиной, безлюдьем ли - уже не важн. Важно, что созвучна она моему внутреннему, а оттого и так благостно на душе...»
Да, это действительно так: есть в этой картине свое какое-то очарование.
И совсем в иной манере по своей тональности написана Куликовым И. С. несколькими годами позднее его картина «Николо- набережная церковь в Муроме» (см. Илл. 147).
На картине показан один из летних несолнечных, будних, обычных, сереньких дней. И если приглядеться, то можно увидеть достаточно много действующих лиц, задействованных в ней,занятых каждый какими-то своими делами. «Безлюдья» (как в показанной предыдущей картине Архипова А.Е.,) здесь совсем не ощущается. Напротив, именно большое количество показанных в картине люди создает у зрителя внутреннее чувство некоей трудовой, деловой обстановки. И все отраженные в картине погодные условия, многочисленные облака на небе, сливающиеся с водой в Оке, вся переданная в картине обстановка создает у нас такое соответствующее настроение.
Илл.147. Николо- набережная церковь в Муроме. Художник Куликов И.С.
Отвлекаясь от рассмотрения темы Мурома прошлого времени и несколько забегая вперед, в то будущее (по отношению к рассматриваемому нами времени периода детства, юности и отрочества Зворыкина В. К.) время, следует сказать,что и в таком будущем для него и современом для нас времени небольшая, несложная по своему архитектурному устройству и оформлению Муромская Николо – Набережная церковь продолжает и сейчас оставаться предметом постоянного и какого-то особого вниманияи многих, самых разных современнных художников. Возможно это можно объяснить тем, что при зрительном восприятии данной церкви, (причем нераздельно с окружающи её ландшафтом в том месте, где она установлена), у художников непроизвольно возникает некое внутреннее чувство художественной расположенности к увиденному и стремление запечатлеть все это на холсте, бумаге, картоне и дугих, используеых художниками для этого материалах. Так это бывает, или как - то иначе: это – не известно. Но ведь не просто в единичных, отдельных случаях, а в довольно большом их числе, наши современные художники, вовсе даже не связанные чем-то между собой, работающие в разной художественной технке, с различной художественной манерой исполнения, с разным художественным опытом работы вдруг неожиданно выбирают объектом своего художественного творчества Муромскую Николо – Набережную церерковь. В самом деле: просто «на вскидку» тут можно назвать сразу нескольких художников, для которых в качестве сюжета их картин была выбрана Николо – Набережная церковь. И среди них такие получившие известность художники как: Еськов П.В., Батаев В. А., Зыбин А. А., Ляпин К. А., Новикова М. М., Батов А.В.. Соответствующие их работы по названной теме представлены на последующих иллюстрациях (см. Илл. 148 – 153).
Илл. 148. На берегу Оки. Художник Павел Еськов.
Илл. 149. У Николо – Набережного храма. Художник Батаев В. А.
Илл.150. Николо – Набережная церковь.Линогравюра художника Ляпина К. А.
Илл. 151. Николо – Набережная церковь.
Акварель художника Зыбина А. А.
Илл.152. Никола на Набережной в Муроме.
Живопись маслом.
Картина художницы Новиковой М. М.
Илл. 153. Николо-Набережная церковь. Художник Битов А.В.
Возвращаясь после обзора представленного выше всего иллюстративного материала о Николо – Набережной церкви к другим Муромским достопримечательностям, отмеченным на «Шубинском плане» уездного города Мурома, можно перейти к следующей из них, отмеченной позицией 15 на данном плане (см. Илл. 7); такой достопримечательностью является городская водокачка.
Городская водокачка уже фигурировала на многих показанных выше снимках с видами Николо – Набережной церкви; отдельно два снимка водокачки представлены на Илл. 154 - 155.
Илл. 154. Снимок Муромской городской водокачки (1900-е годы).
Илл. 155. Еще один снимок городской водокачки. (1890-е годы).
Водокачка предназначалась для закачки воды у берега Оки из под земли и подачи её в систему городского водоснабжения.
Сама по себе водокачка представляет собой двухэтажное здание, сооруженное из красного кирпича, с установленной рядом с ней тоже кирпичной высокой трубой. Труба водокачки имеет свою особенность. В отличие от такого рода и аналогичного предназначения широко распространенных цилиндрических кирпичных труб, труба водокачки имеет четырехгранную форму, сужающуюся от основания к вершине. Труба, как и само здание водокачки, сохранились до наших дней и её необычные особенности хорошо показаны на современном снимке (см. Илл. 156).
Илл. 156. Современный снимок трубы Муромской водокачки.
Что же касается большой высоты трубы, то это продиктовано её функциональным назначением – создавать необходимую воздушную тягу в топке парового котла паровой машины, приводящей в действие поршневые насосы для закачки воды и подачи её по трубам в водонапорную башню. Причем водозабор осуществлялся не из Оки непосредственно, а из подземных родников. Именно на месте выхода родниковых вод на поверхность и была установлена водокачка, а также сооружены специальные водозаборные колодцы.
Как отмечалось во Владимирской губернской газете того времени (Владимирские губернские ведомости, 1901 г., № 28.) по отношению к Мурому: «Водоснабжение в городе — через городской водопровод из родников, расположенных на левом берегу р. Оки вблизи города; вода чистая, но жестковата. Такой обширный естественный источник для водоснабжения, как р. Ока, к сожалению, не может быть эксплуатируем, так как за последние годы, вследствие массы плывущей по реке нефти, вода сильно загрязнена, в особенности у берегов».
Городская водокачка - это лишь один из элементов большой, сложной, разветвленной городской системы водоснабжения.
Немногие города в России того времени обладали подобной системой. Здесь достаточно привести такие данные: даже в 1904 году водопровод был лишь в 17,7 % российских городов [13]. А там, где он был, возможности его были ограничены; например, в Москве в начале XX века водопровод обслуживал только 20% домов [13]. На момент создания системы водоснабжения в Муроме городского водопровода не было в губернском центре – Владимире. Поэтому всю, в целом, систему городского водоснабжения в Муроме, созданную в 1863 – 1866 годах, можно рассматривать, как тоже городскую достопримечательность и некоторые из входящих в такую систему городских объектов здесь следует хотя бы просто перечислить.
В комплекс городского водопровода тогда входили следующие объекты [14]: водокачка с водосборными колодцами), магистральная нагнетательная линия с чугунными трубами длинною семьсот семьдесят пять метров, водонапорная башня с баком, водоразборная линия из деревянных труб длинною более четырех километров, 15 установленных в различных местах города водоразборных будок - фонтанов, водопойные колоды на Конной площади и на ярмарке. Кроме того, были устроены три водоструйных фонтана: первый - в усадьбе А.В.Ермакова на ул.Успенской, (где также находился небольшой пруд с декоративными рыбками и водяной каскад, спускающийся в речку Муромку, протекающую в Штапском овраге внизу садового участка усадьбы Ермакова); второй фонтан - на Базарной площади, возле Предтеченской церкви; и еще один фонтан - на территории Троицкого монастыря.
Неотъемлемой частью всего названного комплекса можно считать установленную неподалеку от водокачки, над одним из обеспечивающих городской водопровод водой подземных ключей (родников), и часовню Иконы Божией Матери «Живоносный Источник» (см. Илл. 157, 158).
Эта небольшая по размерам часовня изначально замышлялась устроителем городского водопровода А.В. Ермаковым для проведения в ней освящения Муромскими церковнослужителями в дни православных праздников Крещения Господня (иначе - Святого Богоявления) воды, поступающей в город по водопроводу из того места, где была установлена часовня. Известно, что Богоявленская или крещенская вода считается на Руси великой святыней, исцеляющей душу и тело. Ее было принято сохранять в течение года, окропляя ею вещи, принимая в случае болезни, давая её пить тем, кто не может быть допущен к Святому Причащению.
Часовня иконы Божией Матери «Живоносный Источник» была построена в 1864 году, и тоже на средства А.В. Ермакова. Открытие ее было приурочено к запуску городского водопровода.
Часовня - деревянная, восьмигранная, с луковичной главкой, окруженной четырьмя кокошниками. Она красиво смотрится, как это видно из приведенных далее снимков, в том месте оврага, где была установлена, и являет собою замечательный образец малых форм русской деревянной архитектуры того времени. К сожалению все отмеченное сейчас уже следует писать в прошлом времени: показанная на снимках часовня со временем постепенно разрушалась и уже разрушенной сгорела при возникшем в ней пожаре.
Илл. 157. Часовня иконы Божией Матери «Живоносный Источник».
(снимок сделан незадолго до того, как часовня сгорела в пожаре 2006 года)
Илл. 158. Еще один снимок часовни иконы
Божией Матери «Живоносный Источник»
Следующей городской достопримечательностью, обозначенной позицией 16 на «Шубинском плане» уездного города Мурома (см. Илл. 7), является Воскресенский монастырь.
Возникновение Воскресенского монастыря местная муромская легенда относит к XIII веку. Монастырские постройки раннего времени были деревянными. Архитектурный комплекс монастыря более позднего времени включал в себя две построенные в XVII веке церкви: пятиглавую церковь Воскресения Христова (иначе – Воскресенскую) с трапезной и обходной галереей с шатровыми крыльцами и одноглавую церковь Введения Пресвятой Богородицы (иначе называемую Введенской) с шатровой колокольней. На территории монастыря располагалось также одно из четырех городских кладбищ. Названные две церкви Воскресенского монастыря, а также колокольню и их взаморасположение можно видеть на фотографии, представленной на Илл. 159.
Илл. 159. Церкви Введенская (слева) и Воскресенская (справа), а также колокольня Воскресенского монастыря. (1889 г.)
На сделанном со стороны Оки и показанном на Илл. 160 снимке можно видеть вместе с церковными строениями Воскресенского монастыря, расподоженными на верху холма, ниже его, на подножии холма, также и скопление гражданских и даже, большей частью – промышленных зданийи и сооружений. Они составляют часть так называемой Кожевенной слободы - примыкающего к городу небольшого предместья или лучше сказать - поселения, получившего у горожан название «Кожевники». И название Кожевенной слободы, и сложившееся наименование образовавшегося там городского микрорайона города восходят к истории Мурома, и произошли от названия проживавших в том месте в XVI веке ремесленников, занимавшихся выделкой кож. В том же месте, а также и в Штапском овраге, в месте выхода его к Оке, располагались разные мелкие кожевенные заводы. Кожевенное производство, имевшее тогда форму мелкотоварной мануфактуры, было широко распространено в России. Так, только в Муроме в начале XIX века число мелких кожевенных заводов составляло чуть более двадцати (а если точно – 21 завод) [14]; в основном на них производилась юфть – особый вид выделанной кожи, вырабатываемой из грубой яловой кожи. Юфть поставлялась преимущественно за границу, на экспорт.
Илл. 160. Церкви Воскресенского монастыря (на снике — внизу)
и здания Кожевенной слободы (на снимке – внизу).
Отдельно Воскресенская церковьпоказана на Илл.161 и Илл. 162.
Илл.161. Воскресенская церковь. Вид с южной стороны.
Илл.162. Воскресенская церковь. Вид с запада.
К зданию церкви с западной стороны пристроена трапезная, а также крытая каменная галерея, опоясывающая церковь с западной и с северной сторон.. Это показано на Илл. 162.
На галерею ведут два крыльца: западное и северное Одно из них показано на Илл. 163.
Илл. 163. Западное крыльцо Воскресенского собора. 1889 год.
Надо заметить, что крыши крылец не всегда были шатровыми, о чем свидетельствует приведенная выше Илл.163, на которой показана обычная двухскатная крыша крыльца.
На заднем плане фотогафии, показанной на Илл. 163, видны могилы и надмогильные кладбищенские памятники. Как уже отмечалось, на территории Воскресенского монастыря располагалсь одно из городских кладбищ.
Введенская церковь Воскресенского монастыря с пристроенной к ней колокольней показана на Илл. 164.
Илл. 164. Колокольня Введенской церкви Воскресенского монастыря.
Весь же Воскресенский собор со стороны его западного входа показан на Илл. 165.
Илл. 165. Воскресенский собор со стороны западного входа
На старой фотографии с видом Муромских монастырей (см. Илл.166) хорошо видно расположение Воскресенского монастыря (на снимке справа) по отношению к соседствующими с ним Троицкому (на снимке слева) и Благовещенскому (на снимке в цетре) монастырям..
Илл. 166. Ансамбль Муромских старинных монастырей. (1890-е гг.).
Следующей городской достопримечательностью, обозначенной на «Шубинском плане» уездного города Мурома позицией 17 (см. Илл. 7), является Георгиевская церковь.
Георгиевская церковь также, как и церкви Воскресенского монастыря, стояла на верху высокого склона берега Оки. Датой возведения церкви считаются 1650-е годы. Общий вид всех указанных церквей показан на фотографии, представленной на Илл. 167.
Илл. 167. Вид на Кожевенную слободу, Воскресенский монастырь (на снимке – слева) и Георгиевскую церковь (на снимке – в центре) со стороны Оки .
Отдельным фрагментом из приведенной на Илл.167 фотографии крупным планом Георгиевская церковь показана на Илл. 168.
Илл.168. Георгиевская церковь.
От стоявшей рядом Введенской церкви её отделял небольшой овраг.
Церковь - пятиглавая, одноапсидная с трапезной и колокольней. Особенностью Георгиевской церкви является прямоугольная форма её алтаря, что видно на Илл. 169.
Илл.169. Георгиевская церковь. Вид с юго-востока.
Вход в церковь был с её западной стороны, как это показано на рисунке, приведенном на Илл. 170, где виден не сам вход, а пристроенная к нему кирпичная паперть со сферическим куполом и небольшой главкой над ним. К западной стене церкви примыкала прямоугольная колокольня.
Илл.170. Архитектурный рисунок южного фасада Георгиевской церкви.
На представленном на Илл. 170 рисунке показана архитектурная прорисовка южного фасада Георгиевской цкркви. Частиичное представление о реальном воплощении данной прорисовки, что называется, в камне даёт фотография, приведенная на Илл. 171.
Илл.171. Георгиевская церковь . Вид с юга.
Георгиевскую церковь постигла печальная участь многих других Муромских церквей: она была снесена в 1936 году.
Следующей по порядку указания в «Шубинском плане» уездного города Мурома городской достопримечательностью, обозначенной позицией 18 на данном плане (см. Илл. 7), указана Бумаго-ткацкая фабрика. Но с данной позицией «Шубинского плана», а точнее — с её размещением на плане, получилась определенная неувязка. Реально Муромская бумаго-ткацкая фабрика, получившая впоследствии назвние «Красный луч» размещена совсем в другом, чем укзано на «Шубинском плане», месте.
Как уже отмечалось, «Шубинский план» уездного города Мурома составлен на основе «Лемовского плана городу Мурому», утвержденному Екатериной II «Декабря 9 дня 1788 года. И хотя Шубин А.П. в ссозданном им плане указал, что он «составлен по материалам Муромского историко-художественного и мемориального музея», но руководствовался он всё же, в первую, очередь «Лемовским планом» и пояснениями И.М. Лема к составленному им плану. В них , в частности, были разработаны [3] «указания о размещении предприятий, имеющих вредность, включая кожевенные заводы, скотобойни и другие опасные для здоровья населени сооружения. Их предлагалось располагать ниже города по течению реки, чтобы в городе не чувствовалось неприятных запахов. Предусмотрено также размещение кузниц на въездах в город с условием обеспечения пожарной безопасности».
Если рассматривать данные указания применительно к текстильным предприятиям, то на деле, в первое время, так и было.
Так, первая из построенных даже не в самом городе Муроме ,а в Муромском уезде бумажно-ткацкая фабрика купца Козакова В.Ф., основанная в 1826 году, располагалась в селе Арефино на расстоянии 60 верст от Мурома вниз по течению Оки на её правом берегу. Предприятие это было довольно большое и в 1862 году в нем насчитывалось 54 ткацких ручных станков. Выпускались на этой фабрике платки бумажные "на манер сарпинковых", сарпинка и холстинка. Проработав более 50 лет данная фабрика прекратила свое существование. [15].
Следующее, второе в Муромском уезде, текстильное предприятие было построено в Дмитриевской слободе, расположенной рядом с Муромом, в 7 километрах от него на левом берегу Оки вниз про её течению. Это была льнопрядильная фабрика купцов Суздальцевых. Фотография фабрики представлена на Илл. 172.
Илл. 172. Льнопрядильная фабрика, созданная в Дмитриевской слободе.
Фабрика, получившая в советские времена название фабрики им. Войкова, сохранилась до настоящего времени. Несмотря на ряд дальнейших перестроек её облик в основном сохранился прежним (см. Илл. 173).
Илл. 173. Современный вид льнопрядильной фабрики им. Войкова
Годом завершения строительства и пуска в действие льнопрядильной фабрики являлся 1879 год. По своей производственной мощности фабрика была довольно крупной для своего времени и быстро развивалась. Вот что писалось в справке о фабрике в конце 1890-х годов [16]: «На момент создания фабрика располагала 200 веретенами. В 1896 году, после пристройки к главному корпусу здания, фабрика значительно увеличилась по производственной площади.. В конце этого же года на ней работало 6 044 прядильных и 1 448 крутильных веретен. В настоящее время (конец 1890-х годов - Н.З.) работает 9 024 прядильных и 2 416 крутильных Рабочих на фабрике 1 500 человек. Имеются два двигателя в 200 и 300 лошадиных сил. Сырье — исключительно лен — покупается в Муроме, Костроме, Пучеже и Ржеве. Сбыт преимущественно в Вязниковском уезде, ткачам. Льна-сырца употребляется до 200 000 пудов и вырабатывается пряжи и нитки до 150 000 пудов».
Как следует из всего отмеченного о данной фабрике выше (в том числе, особенно, - о месте её расположения) все предусмотренные в «Лемовским плане городу Мурому» строительные предписания применительно к данной фабрике были полностью соблюдены
Третьей по счету текстильной фабрикой, построенной даже не в Муромском уезде, а в самом городе Муроме, была бумажно-ткацкая (или, как она тогда называлась «Бумаго-Ткацкя») фабрика. Годом её создания и пуска в эксплуатацию является 1900 год, о чем свидетельствовала соответствующая надпись, выбитая на фронтоне корпуса фабричного здания, показанного на почтовой открытке , представленной на Илл. 174.
Илл. 174. Здание Муромской Бумаго – Ткацкой фабрики.
(справа на снимке –Кресто – Воздвиженская церковь).
Первоначально это было двухэтажное здание на 820 ткацких станков, построенное на паях Муромским купечеством, объединенным в «Товарищество Муромской бумаготкацкой мануфактуры». Вскоре с южной стороны к нему была сделана небольшая надстройка для приготовительного отдела, а в 1908 году с северной стороны – пристрой еще для 280 ткацких станков. Выпускала фабрика бязь, кретон, шотландку-клетчатку [17]. Фабрика бурно развивалась, обрастала новыми корпусами и постройками и в советское время стала крупным современным хлопчатобумажным комбинатом, получившим название «Красный Луч»
Определенное зрительное представление о данном Муромском предприятии, о работавшем на нем во времена начавшейся «социалистической индустриализации» коллективе рабочих и инженерно-технических работников, о том как тогда выглядели такие работники, а также и о том, какими были некоторые, попавшие в объектив фотоаппарата отдельные детали фабричного здания, и т. д. - дает фотография, приведенная на Илл. 175.
Илл. 175 Коллектив работников Муромского комбината «Красный Луч».
Фото 1929 года.
Ну, а как стало выглядеть предприятие в наши дни, показывает фотография, представленная на Илл. 176.
Илл.176. Современный вид Муромского предприятия «Красный Луч»
По данной фотографии можно заключить, что старое трехэтажное здание Бумаго – Ткацкой фабрики, начиная от её кирпичной высокой трубы, теперь составляет лишь половинную часть далее пристроенного к нему всего современного фабрично-заводского корпуса.
Как можно расценить строительство Муромской Бумаго-Ткацкой фабрики с точки зрения строительных предписаний и требований утвержденного Екатериной II «Лемовского плана городу Мурому» ? На этот вопрос можно ответить, что осуществление такого строительства в Муроме было явным, прямым нарушением всех установленных таких предписаний и требований.
Действительно, указанными требованиями предусматривалось, чтобы такого рода предприятия сооружались на определенном удалении от города, ниже его по течению реки Оки и на определенном расстоянии от берега реки, чтобы исключит её загрязнение.
Фактически же Бумаго – Ткацкая фабрика была построена непосредственно в самом городе, не ниже, а выше по течению реки Оки и прямо на самом её берегу. Ясно, что такое размещение фабрики вызывалось преимуществами и удобствами речной транспортировки поступающего на фабрику в большом количестве сырья и сбываемой затем готовой продукции фабрики. И наверное, купцы – хозяева фабрики не пожалели своих денег, чтобы добиться размещения фабрики в выгодном для них месте.
Так или иначе, но с учетом документально подтверждаемых исторических сведений о трех вышеупомянутых Муромских текстильных фабриках (с определенными оговорками отнесения двух из них к Муромскому уезду) приходится признать, что имеются расхождения в указании на «Шубинском плане» уездного города Мурома позиции 18, именуемой в «Изъяснении» к данному плану, как «Бумаго –ткацкая фабрика», места расположения данной позиции на плане, выполненным Шубиным А.П. рисунку к ней и реальными фактическими данными по этой позиции.
Для того чтобы лучше разобраться во всем этом, рассмотрим помещенный ниже фрагмент «Шубинского плана» уездного города Мурома , выполненный в увеличенном масштабе (см. Илл. 177).
Илл. 177. Фрагмент «Шубинского плана» уездного города Мурома .
По приведенному фрагменту видно, что указанные в «Шубинском плане» месторасположение позици 18 и выполненный им изометрический рисунок к данной позиции не соответсивуют месторасположению и внешнему виду Муромской Бумаго – Ткацкой фабрики, показанному на Илл. 174. С определенной натяжкой можно, конечено, отнести отмеченный рисунок Шубина А.П. по позиции 18 к внешнему виду фабричных зданий Муромской льнопрядильной фабрики, показанных на Илл. 172 и 173. Но тогда надо менять наименование позиции18 в «Изъяснении» к «Шубинскому плану» уездного города Мурома. А такое явно не осуществимо, поскольку, как говорится в таких слачаях: «поезд давно уже ушел». А посему придется мириться с подмеченной исторической неточностью и прсто учитывать её в дальнейшем.
Позициями 16,17 и 18, обозначеннымина «Шубинском плане» уездногогорода Мурома (см. Илл. 7), завершается обзор городских достопримечательностей расположенных в северо-восточной прибрежной части Мурома. Каких-либо других достопримечательностей, отмеченных в«Шубинском плане», в этой части Мурома нет.
Однако применительно к данной части города стоит особо рассмотреть зесь то, схематически прорисованное поквартально и четко показанное на приведенном выше фрагмете «Шубинского плана» (см. Илл, 177) городское поселение, а точнее - его небольшой район, располагавшийся к западу от Воскресенского монастыря и Георгиевской церкви и носивший в прошлом название «Штап».
Как возникло это название? Тут нам придется обратиться к истории, как Российской, так и связанной с ней истории Мурома, причем истории – давней, ещё Екатериненских и даже Петровских времен. И первое, что надо будет здесь рассмотреть – это вопрс о термине или слове «инвалид» и применении или использовнии их (т.е.- термина и слова) в понимании нашем сегодняшнем и в те давние времена.
Если мы обратимся к Большому энциклопедическому словарю [18], то увидим следующую трактовку этого понятия:
«ИНВАЛИД (от лат. invalidus — слабый — немощный), 1) лицо, частично или полностью утратившее трудоспособность 2) В России старый солдат, неспособный к строевой военной службе из-за увечья и ран; иногда то же, что ветеран. До военных реформ 1860-70-х гг. использовались для гарнизонной и караульной службы». (Здесь и далее курсив мой – Н.З.).
Первое из указанных в словаре значений – это наше сегодняшнее понимание слова «инвалид», а второе - то, как понимали его в прошлые времена у нас в России. Дополняет разъяснение прошлого понимания слова «инвалид» еще одно разъяснение, которое содержится в Словаре военных терминов и устарелых слов [19]:
«Инвалиды – военнослужащие, полностью или частично неспособные к строевой службе, из-за полученных ран, увечий, болезней или по возрасту, которым пожизненно выплачивалось жалованье и провиант. Из инвалидов составлялись команды для охраны общественного порядка (инвалидные команды и роты), получавшие особые мундиры и вооружение».
А краткая история того: почему и как возникло понятие «военные инвалиды» в России излагается в одноименной статье, опубликованной в Википедии [20]. Вот выдержка из этой статьи:
«В до-петровское время не существовало обязательной военной службы не-дворянами, не был установлен срок службы, поэтому и проблема, куда деть военнослужащих (служивших «по прибору»), ставших негодными или ограниченно годными к службе, не возникало — их попросту увольняли с выходным пособием, выплачиваемым согласно царским указам.
К дворянам применялись другие нормы — дворянин был обязан постоянно служить, т. к. дворянские поместья (в отличии от вотчины) не являлись собственностью дворян, и ставшего негодным к службе (в т. ч. по старости) помещика обязывали найти себе замену — в противном случае поместье отбиралось.
С введением Петром Первым регулярной армии по рекрутскому призыву(1699), с обязательной пожизненной службой (срок в 25лет отданных в рекруты службы установлен в 1793), появилась и категория (сословие) пожизненных военнослужащих, а в этом сословии появилась и значительная группа утративших возможность «служить».
В 1710 вышел один из первых указов касавшихся категории утративших возможность «служить», но продолжавших числиться военнослужащими — «Престарелых и раненых, и увечных офицеров, и урядников, и солдат пересмотреть в военном приказе и годных разослать по губерниям, а негодных к посылке отослать в Московские богадельни».
Петр I считал, что призрение (социальное обеспечение) военных инвалидов должно осуществляться в монастырях. Елизавета Петровна, затем, положила начало «специальным воинским богадельням - инвалидным домам».
Екатерина II, в начале своего царствования, также оставляет монастырское призрение воинских чинов. Согласно её указу от 24 августа 1762 г. надлежало «лиц, "собственного пропитания не имеющих, а от военной и штатской службы оставленных за болезнями" - "на пропитание к монастырям отослать".
Но уже в том же году, как отмечается в .[21], по её указу допускается "инвалидно-поселенное" призрение, по коему следовало унтер-офицеров и рядовых, "которые явятся к военной службе способные, тех определять в гарнизоны или другие службы, а других, кои никакой службы понести не могут, а в таких еще не престарелых летах, что могут на поселении с пользою умножать общую сельскую экономию, то таковых отослать на поселение в Казанскую губернию, а оставить при монастырях и богадельнях таковых только, кои по старости своей или увечью, ни к одному, ни к другому способными не окажутся".
Некоторое время монастырское и поселенное призрение воинских чинов существовало совместно. Но 26 февраля 1764 года Екатерина II издает указ, которым предписывалось: "отныне на пропитании" в монастыри отставных военных "не посылать, а вместо того отправлять их прямо от военной коллегии в выгодныя места, а именно: гвардии полков - в Муроме (здесь и далее выделено мной – Н.З.), а прочих в нижеследующия: в Вятскую провинцию в города Хлынов, Касимов, Арзамас, Шацк, Тамбов, Пензу, Лебедянь, Козмодемьянск, Чебоксары, Кадом, Алатырь, Темников, Перенск, Саранск, Нижний Ломов, Инзару, Путивль, Пронск, Козельск, Ряск, Бежецк, Зарайск, Сызрань, Уржум, Ярдин, Курмыш, Слободск, Козлов, Свияжск и Верхний Ломов, и того 31 город".
Как указывается в [22], все перечисленные города – это те уездные и провинциальные города, где у обывателей не было на постоянном постое военных команд.
Отметим здесь, что Муром не входил в число 31 так называемых «инвалидных городов», как это обычно ошибочно указывается в различных источниках (см., напимер, [22]). Тем не менее в Муроме ,еще до указа Екатерины II от 26 февраля 1764 года тоже была учреждена инвалидная команда . Но история с этим особая. Чтобы разобраться в ней обратимся вначале к «летописи» лейб – гвардии Преображенского полка, отраженной в нижеследующей хронологии [23]:
«1683 г. — сформирован в селе Преображенском потешный полк;
22.08.1700 г. — впервые упоминается как лейб-гвардии Преображенский полк;
03.1703 г. — при выступлении полка к крепости Ниеншанцу, полковые чины, оказавшиеся неспособными к строевой службе, оставлены в Москве и из них образована лейб-гвардии Преображенского полка Московская отставная рота;
19.03.1726 г. — Московская отставная рота отчислена от полка и обращена на составление лейб-гвардии батальона;
11.11.1727 г. — лейб-гвардии батальон наименован Московским лейб-гвардии батальоном;
26.02.1763 г. — Московский лейб-гвардии батальон упразднен; взамен его учреждена Инвалидная команда в г. Муроме, называвшаяся лейб-гвардии Муромской»
Таким образом за год до образования воинских инвалидных команд в 31 городе Российской империи в Муроме указом «сверху» уже была создана такая команда, именовавшаяся в отличие отостальнх, созданных по императорскому указу 1764 года, «лейб-гвардии Муромской инвалидной командой». Тем же указом Екатерины II от 26 февраля 1764 года в эту команду наряду с инвалидами лейб-гвардии Преображенского полка, из которых формировалась команда ранее, дополнительно предписывалось направлять также и инвалидов всех остальных Российских гвардии полков.
Однако, поскольку инвалиды всех остальных Российских гвардии полков, как указывается в работе [22], повсеместно отказывались уезжать в какой-то заштатный, провинциальный город Муром, императрица, которая постоянно помнила о решающей роли гвардии при возведении её на российский престол, не стала чинить «отказникам» препятствия и назначила для их проживания на инвалидном содержании исключительно Московскую губернию.
Общая численность лейб-гвардии Муромской инвалидной команды сосавляла 213 человек изотставных военных чинов, включая 3-х обер-офицеров, 10 унтер- офицеров и 200 рядовы [28 - 30].
Рассмотрим, как осуществлялся начальный этап размещения данной инвалидной команды в Муроме. Но прежде отметим, что формировалась она из ветеранов лейб - гвардии Преображенского полка. Лейб – гвардейские полки считались элитой императорскрой армии, а Преображенский полк особо выделялся из этой элиты, ведь это был первый, созданный Петром I полк Российской армии. Поэтому и отношение к полку и у Российских императоров, и, сответственно, у высших воинских чинов и придворных было тоже особое. Надо полагать, что такое отношение, пусть даже и по былой привычке, по «инерции» что-ли, распространялось и на ветеранов полка и на создаваемую впервые из них воинскую инвалидную команду. И как положено по действующему тогда воинскому уставу, для рекогносцировки и определения дальнейшей дислокации в Муроме воинской инвалидной команды, а также организаци её начального обустройства, воинским начальством было направлено в Муром соответствующее представителство квартирмейстер – штаба. Чины в этом представительстве квартимейстер - штаба, который являлся одним из структурных звеньев Российского Генерального штаба, надо думать, были небольшие, учитывая несложность и не такую уж важность поставленной перед ними задачи. Но независимио от этого, все они относились к квартирьер – штабу, входящему в Генеральный штаб, именуемый чаще просто «штабом», и подчинялись только данному «штабу».
. Чтобы в нашем сегодняшнем времени были более понятнее все эти воинские термины и названия, употреблявшиеся в петровские и екатериненские времена, братимся к их истолкованию энциклопедиями и словарями.
Согласно «Военной энциклопедии - 1911-1914 гг.» [25] : «КВАРТИРМЕЙСТЕРЪ, въ буквал. переводѣ съ нѣм. — нач-къ квартиръ. Съ учрежденіемъ пост. войскъ этимъ именемъ сталъ называться одинъ изъ чиновъ войсков. упр-нія (штаба). Обяз-ти К. заключались въ расположеніи войскъ лагеремъ или на квартирахъ».
Далее там же: «КВАРТИРМЕЙСТЕРСКАЯ ЧАСТЬ. Генерал. штабъ, въ его соврем. значеніи и орг-заціи, возникъ только въ минувшемъ столѣтіи, но лица и учрежденія, исполнявшія при войскахъ тѣ или другія обяз-ти ген. штаба, существовали знач-но ранѣе. Въ большинствѣ армій эти лица извѣстны б. подъ именемъ квартирмейстеровъ (см. это слово), а все учрежденіе носило названіе К. штаба или К. части»..
На квартирмейстерскую часть Генерального штаба было возложено решение всех вопросов, относившихся «к общему расположению, квартированию, передвижению и действию военно-сухопутных сил империи» [26].
В низовых воинских подразделениях (полках, батальонах) были соответствующие полковые и батальонные квартирмейстеры, а в батальонах — писцы квартирмейстерской службы, которые по команде ежемесячно докладывали обо всех изменениях в расквартировании войск. Квартирмейстеры низового звена отдельных воинских подразделений обеспечивали военнослужащих таких подразделений квартирами, провиантом, оружием и амуницией, выдавали жалование и оплачивали расходы по содержанию и ремонту амуниции.
Как отмечается в [26]: «Генералы, офицеры и все воинские чины Генерального штаба, где бы они ни служили, представляли собой одно целое – особый корпус, или службу Генерального штаба».
А теперь расмотрим, как трактовался термин «штаб» в то время. Согласно толковому словарю В.И Даля [27] немецкое слово «штаб», переводимое в наше время на русский язык как «место и личный состав управления различных частей военного ведомства», истолковывалось как «совокупность начальства и принадлежащих к какому-либо военному управленью чинов, чины, заведывающие размещеньем, направленьем в походах и стратегическим расположеньем войск вообще».
С учетом всего отмеченного следует понимать, что та небольшая воинская команда, направленная в Муром для решения всех вопросов по размещению и дальнейшему хозяйственному обустройству переводимой туда из Московского расположения лейб-гвардии инвалидной команды и обосновавшаяся там ещё до прибытия инвалидной команды, а так и место, где она расположилась и обосновалась, именовались тогда в обиходе местных воинских чинов между собой тоже как «штаб» и не как-то иначе.
Поскольку указом Екатерины II об инвалидных командах местным властям предписывалось в целях улучшения материального положения инвалидов выделять им свободные казенные земли под дворы, сады и огороды «поблизости» города [22], то тогдашними городскими властями и было выделено такое место, к северу от Успенского оврага (ранее называемого также «Поняевым»), являющегося естественной городской границей города с северной стороны и простирающегося от самой западной граничной точки тогдашнего города до самой восточной точки его на левом берегу Оки, и располагающееся к западу от Георгиевского ручья.
Чтобы лучше представлять себе расположение этого выделенного городом места, обратимся к плану города Мурома того времени. А это был 1763 год, когда так называемого регулярного плана Мурома, который будет потом составлен Лемом И.М. и утвержден Екатериной II в 1788 году, ещё не было и Муром жил, хозяйственно развивался и решал все вопросы, связанные с городской застройкой, согласно имеющемуся в то время плану города. И такой план был; вернее, это даже не план, а схематическое отображение фактически сложившейся застройки города, регулируемой преимущественно лишь естественым природным рельефом местности. Схематический рисунок данного плана, который стал называться позднее «планом города Муома до перепланировки» (в 1878 году), приведен на Илл. 178.
Илл. 178. План города Мурома до его перепланировки в 1878 году.
На этом плане хорошо виден (в правой части плана) схематически рельефно обозначенный, простирающийся на большую длину глубокий овраг, который оганичивал, делал невозможшой застройку города с севера. Вот за этим то оврагом, (правее него, если смотреть по плану) на бывшей на том месте городской пустоши или, иначе, - городском выгоне для скота, начиная от Георгиевского ручья вверх (также, если смотреть по плану), и было отведено место под дворы, сады и огороды Муромской лейб-гвардии инвалидной команды.
(Упомянутый здесь Георгиевский ручей, а точнее - овраг, где протекал ручей, на рассматриваемом плане тоже схематичкски рельефно обозначен, и рельеф этого неглубокого оврага можно видеть в нижней правой части плана между двумя нанесенными крестиками, которыми условно обозначены соответственно Воскресенский монастырь и Георгиевская церковь).
Первой на выделенном городом месте, обосновалась еще до прибытия в Муром инвалидной команды немногочисленная воинская группа из военослужащих, младших чинов, направленная в Муром императорским Генеральным штабом для организации обустройства переводимой в Муром инвалидной команды, подчиняющаяся непосредственно воинскому квартирьер-штабу и называемая, как это уже было отмечено в обиходе воинских чинов между собой просто как «штаб».
Название это укоренилось и привилось впоследствии. Вот от него-то так и повелось, что и небольшое воинское подраделение нижних чинов и инвалидов, обосновавшееся в выделеном городом месте, и само выделенное место, и всю застроенную впоследствии там часть города называть, неофициально правда, (а во многих городских документах - и вполне официально) кратким словом «Штаб» с заглавной буквой «Ш» в начале названия этого городского места. Ну, а поскольку по законам фонетики в русском языке звонкие согласные (к которым относится буква «б») в конце слов произносятся как соответствующие глухие, то буква «б» в слове «штаб» стала вначале произноситься, а потом и писаться как «п». Поэтому не случайно в плане города Мурома, составленном И.М. Лемом в 1788 году, овраг, отделяющий город от выделенного и застроенного затем места для поселения инвалидной команды, носит название «Штапской овраг» (с буквой «п» в написании – Н.З.).
Еще одну грамматичкскую особенность, связанную с употреблением слова «штаб», как географическрго понятия, здес следует отметить. Относится она к русскому языку и касается употребления предлогов «на» и «в» с названиями географических районов, географических мест.
Это какая-то неразгаданная еще загадка русского языка. По русски принято писать и говорить «на Штапу (имеется в виду Муромский штап)», «на Урале», «на Таймыре», «на Аляске» и т. д., и напротив: «в Кожевниках (имеется в виду Муромская слобода)», «в Крыму», «в Сибири» и т. д.. Кстати, до выхода Украинской республики из СССР столетиями считалось, что правильно говорит и писать по русски надо: «на Украине», но с образованием самомтоятельного Украинского государства украинцы стали считать, что правильно надо говорить и писать «в Украине» и не иначе, а то будет национаоьное оскорбление для украинцев.
Так или иначе, но словосочетание «на Штапу» давно получило свою прописку у муромлян и тоже стало общеупотребительны для обозначения местрасполодения каког-либо городского объекта в этом районе. И даже расположенные там церкви к своему первоначальному названию получили добавление «на Штабу».Так говорилось, а в почтовом адресе Георгиевской церкви и церквей Воскресенского монастыря до 1917 года указывалось [см. 29]: «Владимирская губ., г. Муром, "Штаб"».
Для Муромской инвалидной команды на Штапу было выстроено около 50 домов с примыкающими к ним садово – огородными участками [см. 28]. Все выстроенные дома были деревянными, каменных зданий на «штапу» тогда не строилось. Даже своей церкви в этом районе построено не было и жители штапского района числились прихожанами ранее построенных там Георгиевской церкви и церквей Воскресенского монастыря. Однако выстроенные на «Штапу» дома выгодноотличались от городских своей красотой. Это, в частности, отметил уездный землемер Перелыгин, работавший по поручению Владимирского губернского ведомства по «снятию плана Мурома с натуры». В своем отчете Владимирскому губернскому землемеру 2 марта 1836 года в одном из пунктов он писал, что за имеющимися городскими кварталами «довольное число заселено выгонной земли, принадлежавшей городу, и строением превосходят красотою городских» [30]. А поскольку «довольным числом заселенной выгонной земли» в Муроме в то время мог являться только городской район «Штап», то надо полагать, что утверждение Перелыгина о «красоте строений» относятся именно к району«Штапа». И это значит, что штабная команда, направленнаяв Муром в 1763 году для организации размещения в городе лейб-гвардии инвалидной команды и её хозяйственного обустройства, умело справилась с своей задачей.
А что стало с Муромской лейб-гвардии инвалидной командой дальше?
Она успешно действовала в городе, решая возложенные на неё задачи по несению караульной службы, охране казенного имущества, сопровождению почты, тюремной охране и препровождению арестантов, обучению рекрутов и пр..
Осуществлялось и очередное чинопроизводство в составе её венослужащих. Так, в 1765 году, как сообщала газета «Санктпетербургские Ведомости», были произведены в гвардии корнеты Бредихин Федор и Муратов Григорий,ранее являвшиеся вахмистрами лейб-гвардии конного полка [31].
Самоотверженные поступки совершали нижние чины инвалидной команды. Так, как указывается в [32]: «в ноябре 1823 года генерал Е.Ф. Комаровский донёс начальнику Главного штаба о том, что во время сильного пожара в одном из сёл «унтер-офицер Муромской инвалидной команды Иван Давыдов, возвращаясь с пятью рядовыми из города Вязники, куда препровождал арестантов, несмотря на величайшую опасность, вынес из двух домов, пламенем уже объятых, трёх малолетних ямщичьих детей и спас от пожара принадлежащее ямщикам имущество». В заключение генерал ходатайствовал о поощрении бесстрашного унтер-офицера.
Император Александр I, восхищённый самоотверженностью и бесстрашием стражников, повелел наградить решительного унтер-офицера серебряной медалью с надписью «За спасение человечества» (аналог современной медали «За спасение погибавших») и сверх того от себя лично распорядился выдать отважным борцам с огнём денежное вознаграждение: Давыдову 100 рублей, а рядовым – по 25 рублей».
Но в том же 1823 году Муромская инвалидная команда была упразднена, как и все аналогичные команды в других Российских городах, и вместо них Александром I были созданы войска внутренней стражи.
Так закончилось существование созданной указом Екатерины II от 26 февраля 1763 года Муромской лейб-гвардии инвалидной команды.Но сам факт её пребывания в городе Муроме исторически весьма примечателен.
Место же её поселения в Муроме, получившее свое название «Штап», особыми достопримечательностями не отмечено. Однако и там можно выделить свои, немногие отдельные достопримечательности, характерные для Мурома прошлого времени. И прежде всего, к ним можно отнести «Надкладезную часовню на Штапу». Часовня эта показана на фотографии, приведенной на Илл.179.
Илл. 179 Надкладезная часовня на Штапу.
Другой достопримечательностью Муромского Штапа являлась школа на улице Садовой. Здание школы, показанное на фотографии, представленной на Илл. 180, является образцом архитектуры деревянных зданий общественного назначения.
Илл. 180. Школа на улице Садовой на Штапу. (1910-гг.)
Школа эта была смешанная, для учеников начальных классов. Снимок урока «закона божьего» в школе показан на Илл.181.
Илл.181. Урок «закона божьего» в школе на улице Садовой в Муроме. (1910-гг.)
Улица Садовая на «Штапу» — это та улица, по котрой пролегала обозаченная на показанном на Илл. 178 «плане Мурома до перепланировки» дорога на город Гороховец. На «Шубинком плане» уездного города Мурома эта улица обозначена лишь грфически среди примыкающих к ней тоже графически прорисованных четырех городских кварталов (см. Илл.176). Получившая впоследствии названнае Садовой улица эта, начинающаяся у Штапского (Понявского) оврага – он тоже показан графически на «Шубинком плане» (также см. Илл.176) -.является как бы прямым продолжением улицы Рождесвенской, начинающейся с противоположнояй стороны Штапского (Понявского) оврага.
Вот это всё, что можно отметить о заовражном, окраинном городском районе Мурома прошлого времени, носившим название «Штап».
Переходя снова уже к другим, нерассмотренным ешё Муромским достопримечательностям продолжим их рассмотрние в том же, ранее принятом порядке по позициям «Шубинского плана» уездного города Мурома, согласно которому очередной из них является Вознесенская церковь, отмеченная позицией 19 плана.(см. Илл. 7),
Каменная Вознесенская церковь (полное наименование – церковь Вознесения Господня) была возведена в 1729 году вместо ранее стоявшей там деревянной одноименной церкви. Вслед за этим и вместо другого деревянного Входоиерусалимского храма к каменному был пристроен с южной стороны каменный придел в честь Входа Иисуса Христа в Иерусалим. В 1892 г. к этому приделу была сделана пристройка с северной стороны, в которой был устроен новый престол. В престоле был освящен алтарь в честь Сергия Радонежского. Таким образом, в церкви имелось три престола: главный - в честь Вознесения Господня, южный придел - в честь Входа Господня во Иерусалим и северный - в честь преподобного Сергия Радонежского.
Шатровая колокольня церкви была построена одновременно с церковным храмом.
Как выглядела Вознесенская церковь в прошлое врем показано на фотографиях, представленных на Илл. 182 – 186.
Илл. 182. Вознесенская церковь. Вид со стороны паперти и алтаря.
Илл. 183. Вознесенская церковь. Вид со стороны колокольни и паперти.
Илл. 184. Вознесенская церковь. Вид со стороны паперти.
Илл. 185. Вознесенская церковь. Вид со стороны колокольни
Илл. 186. Похоронная процессия у Вознесенской церкви. (1900 г.)
Снимки фотографий, показанных на Илл. 179 – 185, выполнены в боле позднее время, чем снимок датированный 1900-м годом на Илл.186. По этим снимкам можно заключить, что церковь,её церковная ограда и паперть посе 1900-го года подверглись существенной перестойке, что, в общем-то, ухудшило внешний вид церкви. Ранее она выглядела более привлекательной.
Вознесенская церковь построена на пересечении двух главных Муромских улиц – Московской и Касимовской. Перед церковью раньше была небольшая, образованная пересечением указанных улиц площадь, называемая тогда Вознесенской площадью. На этой площади находилась биржа легковых извозчиков.
(Примечание: Биржей извозчиков в прошлом называлось место их стоянки, где они занимая очередь поджидали своих седоков. К легковыми извозчикам относились те, которые перевозили только седоков, в отличие от ломовых извозчиков, которые перевозили тяжелые грузы, большие поклажи и одновременно были грузчиками при перевозке).
Где конкретно было место извозчичьей биржи, можно заключить по двум приведенным ниже почтовым открыткам (см. Илл. 187 и 188).
Илл. 187. Участок Московской улицы в месте расположения биржи извозчиков.
Илл. 188. Ещё одна фотография участка Московской улицы.
На обеих этих открытках, в левой их части, можно видеть запряженные конские легковые извозчицкие повозки с извозчиками, поджидающими седоков.
Две главные Муромские магистральные улицы — Московская и Касимовская, сходясь под прямым углом, образовывали Т-образный перекресток в месте примыкания Московской улицы к Касимовской. Касимовскя улица, если смотреть из глубины её в сторону Московской улицы, в соей перспективе замыкалась Вознесеской церковью, как это видно на почтовой открытке, показанной на Илл.189.
Илл. 189. Вид на Вознесенскую церковь с Касимовской улицы.
Вид на Вознесенскую церковь со стороны участка Московской улицы справа от церкви показан на почтовой открытке, приведенной на Илл. 190.
Илл. 190. Вид на Вознесенскую церковь с правого (от церкви) участка Московской улицы.
Как хорошо видно на снимке, показанном на приведенной почтовой открытке, Вознесенская церковь со стороны фасада значительно заступала на проезжую часть Московской улицы. Поэтому не случайно строителям пришлось убрать ранее бывшую там и украшавшую церковь высокую церковную ограду (хорошо видную на фотографии, показанной на Илл. 186), заменив её частоколом низких каменных тротуарных тумб, (они видны на фотографиях, приведенных на Илл. 182 и 183) и переделать вход на паперть церкви.
Вид на Вознесенскую церковь со стороны участка Московской улицы слева от церкви показан на двух фотографиях, приведенных на Илл. 191 и 192.
Илл. 191. Вид на Вознесенскую церковь с левого (от церкви) участка Московской улицы.
Илл. 192. Ещё одна фотография с видом на Вознесенскую церковь
с левого (от церкви) участка Московской улицы
Показанная на Илл.191 фотография запечатлена также и на почтовой открытке, приведенной на Илл.193.
Илл. 193. Почтовая открытка с видом Вознесенской церкви и примыкавшей к ней части Московской улицы.
Как один из примечательных фактов о Вознесенской церкви можно отметить то, что церковь стала освещаться электричеством первой из церковных храмов в Муроме.
В 1922 году Вознесенский храм был закрыт и разорен, из него изъяли множество ценностей, а в 1929 году сломали церковные главы и в здании устроили школу так называемой «первой ступени».
Снос церковных глав Вознесенской церкви показан на фотографии, приведенной на Илл. 194.
Илл. 194. Снос церковных глав Вознесенской церкви. (1920-е годы).
К настоящему времени Вознесенская церковь восстановлена; но настоящее время – это будущее время по отношению ко времени Мурома прошлого, времени будущего «отца телевидения» В.К. Зворыкина.
Следующей городской достопримечательностью, отмеченной позицией 20 на «Шубинском плане» уездного города Мурома (см. Илл. 7) была Земская управа.
Здание земской управы располагалось позади Вознесенской церкви, сразу позади нее, если смотреть на церковь с Касимовской улицы. Как выглядело здание земской управы, можно видеть на почтовой открытке, представленной на Илл. 195.
Илл. 195. Здание земской управы.
На этой открытке справа видна также часть здания Вознесенской церкви, стоящей непосредственно перед земской управой.
Здание это, построенное в 1870 году, имело (да и сейчас еще имеет) определенные архитектурные достоинства. Вот как говорится о них и о самом здании Земской управы в уже упомянутой ранее, великолепно написанной (к сожалению без упоминания авторства) публикации [7] о памятниках архитектуры Мурома:
«Если не считать дворца Уваровых, расположенного в селе Карачарово, оно (здание – Н.З.) стало самым величественным и по размерам, и по богатству архитектурных форм. Несмотря на определенные потери, его и сейчас можно отнести к лучшим архитектурным произведениям города. Основной объем почти кубической формы покоится на высоком рустованном цоколе с небольшими по размерам оконными проемами и нишами. Плоскость стены парадного этажа прорезана арочными проемами, обрамленными плоскими наличниками. Над окнами наличники переходят в сильно выступающие рельефные тяги, опирающиеся на консоли в виде лепных гирлянд растительного орнамента. Фасад завершается карнизом, выполненным с большой тщательностью из профилированного металла, а верхняя часть кровли — остекленным фонарем-ротондой, который освещал центральную часть здания с парадной лестницей.».
Анфилада помещений и приемные залы создавали впечатление парадности и официальности. Настоящими произведениями искусства являются сохранившиеся до сего времени двери с резными тягами, сухариками, розетками».
Многие архитектурные элементы и детали здания, описанные здесь, в том числе и завершающий верхнюю часть кровли остекленный фонарь – ротонду, освещающий центральную часть здания, можно видеть на показанной на Илл.195 почтовой открытке. Элементы же наружной отделки здания земской управы более детально представлены на фотографии, приведенной на Илл.196, на которой показана одна из стен здания.
Илл.196. Вид одной из стен здания Земской управы.
Здание земской управы было предназначено для осуществления своих функций Муромским уездным земством. .Земства (или иначе земские учреждения) были введены в Российской империи земской реформой 1864 года. Они ведали народным образованием в уезде и здравоохранением (создавали сеть земских школ, больниц, фельдшерских пунктов, аптек), строительством дорог и решением других общих для уезда хозяйственных вопросов.
Земства включали в себя распорядительные органы земства – уездные земские собрания (председатель - уездный предводитель дворянства) депутаты которых ("гласные") избирались по 3 куриям (уездных землевладельцев, владельцев городской недвижимости и представителей сельских обществ) исполнительные органы - уездные управы.
Муромское земство начало свою деятельность с хозяйственных «польз и нужд», нашедших отражение в ежегодных отчетах: «О муромской ярмарке», «О нищих», «О восстановлении старого Симбирского тракта», «О земской почте и дорогах», «О сокращении волостей в уезде», «О борьбе с пожарами», «О дорожной повинности и состоянии дорог» и т.п., и на протяжении периода своего существования достигло существенных для уезда результатов [см. 31].
Здание, где располагалось земство, вначале принадлежало Муромским купцам Смольяниновым и было приобретено земством в 1880 году. Муромское земство просуществовало до своего закрытия в 1918 году , когда оно, как и все земства в Росси, было ликвидировано декретом Советской власти от декабря 1918 года.
Очередной городской достопримечательностю, обозначенной позицией 21 на «Шубинском плане» уездного города Мурома (см. Илл. 7), является Успенская церковь.
У нас в России много церквей, соборов и монастырей носят название Успения Божьей Матери, считая от Успенского собора в Московском кремле. Согласно Христианским верованиям смерть (успение, упокоение) человека есть временный сон для человеческой плоти до воскрешения при Втором пришествии Христа, за которым последует вечная жизнь. В день успения душа человека, разлучаясь с телом предстает перед Господом Богом. Поэтому упокоение (успение) считается светлым днем для христиан, символизирующим торжество вечной жизни над смертью. Таким являлся для Христа и его учеников день погребения Богородицы. Вот почему одна из Муромских церквей получила название Успения Божией Матери.
Церковь Успения Божией Матери была построена в 1790 году на средства Муромского купца Дмитрия Лихонина. В ней были устроены два престола – главный Успенский и Димитриевский в теплом приделе. В 1829 году была перестроена трапезная, а в 1836 году к храму пристроена колокольня в два яруса, представляющая собой широкое, массивное сооружение с украшениями в стиле классицизма. Основной объем был увенчан одной главкой. Внешне храм не перестраивался после 1836 года.
В советское время храм долгое время не закрывали, службы продолжались в теплом приделе церкви. В 1940 году службы в церкви прекратились. Церковь пришла в запустение и постепенно разрушалась. Сейчас храм отреставрирован, в нем ведутся службы.
На фотографии, приведеннойна Илл. 197, на виде города Мурома представлен целый ансамбль церковных храмов Мурома прошлого.
Илл. 197. Вид Мурома с колокольни Николо - Можайской церкви
И на фотографии этой, в левой её части, среди многих составляющих подкупающий своей красотой большой ансамбль Муромских церквей просматривается (второй слева на снимке) и квадратная двухъярусная колокольня Успенской церкви. И видно, что она в этом ансамбле «песню никак не портит».
Упомянутая вышке колокольня Успенской церкви имеет некоторые свои особенности. Она прямоугольная в плане, увенчана полусферой со шпилем. Первый ярус колокольни украшен арочными проёмами, обрамлёнными вертикальными колоннами. Каждый из фасадов первого яруса завершён треугольным фронтоном. Второй ярус колокольни имеет полуциркульные окна и арочные проёмы – звоны, через которые видны колокола.
Все эти отмеченные архитектурные особенности выстроенной колокольни Успенской церкви, как и особенности архитектурно - конструктивного исполнения других составных частей церковного Успенского храма, хорошо видны на фотографии представленной на Илл. 198 которая показывает как церковь выглядела первоначально.
Илл. 198. Успенская церковь. Вид с её южной стороны. (1890 – 1900-е гг.).
Впоследствии разрушился и в 1923 году был снесен главный престол церкви вместе с алтарем [см. Илл.199 а) и б)].
Илл. 199. Успенская церковь перед сносом её престола и алтаря на видах:
а) со стороны Полевой улицы; б) со стороны Успенской улицы.
У церкви сохранились трапезная и колокольня, соединённые между собой небольшой папертью. В таком виде, в разные годы, они показаны на (Илл.200,201)
Илл. 200. Успенская церковь. (1930-е годы)
Илл. 201. Успенская церковь. (1950-е годы)
На Успенскую церковь была ориентирована начинающаяся с неё Полевая улица. Церковь, стоящая как раз в середине её, своей фасадной стороной была .обращена к этой улице. Это видно на почтовой открытке, приведенной на Илл. 202.
Илл. 202. Вид на Успенскую церковь со стороны Полевой улицы.
Из церкви в день Успения обычно начинался крестный ход в городе (см. Илл. 203).
Илл. 203. Крестный ход из Успенской церкви (она видна слева на снимке).
(Снимок, зафиксированный на приведенной фотографии ,произведен с места пересечения Полевой улицы и улицы Ивановской. В левой части снимка на перекрестке улиц виден угол деревянного одноэтажного дома со ставнями, покрытого деревянной дощатой крышей).
Показанный на Илл. 203. Крестный ход из Успенской церкви в то время всегда осуществлялся 28 августа, по православному календарю. В этот день отмечается праздник Успения Богородицы.
Успение Пресвятой Богородицы — один из 12 великих (двунадесятых) праздников Русской православной церкви, который отмечается 28 августа (15 августа по старому стилю). В этот день церковь воспоминает кончину (Успение) Божией Матери — событие, окрашенное одновременно печалью, потому что это день окончания жизненного пути Богородицы, и радостью соединения ее со своим сыном Иисусом Христом.
В престольный праздник Успенской церкви в Муроме всегда можно было видеть привлекающее внимание зрелище — торжественный Крестный ход, возглавляемый священнослужителями Успенской церкви и другими Муромскими церковными иерархами Шествие с хоругвями обходило вокруг Успенской церкви, делая остановки для чтения Евангелия, после чего шествие обходило улицы, расположенные у Успенской церкви (Полевую, Московскую и др.), и возвращалось к церкви, где окропляли святой водой участников шествия и стены церкви.
На фотографии, приведенной на Илл. 204 показано продолжение крестного хода из Успенской церкви уже по Московской улице Мурома.
Илл. 204. Шествие крестного хода в день Успения Богородицы на перекрестке Московской и Полевой улиц.
(1890-е годы).
Автор показанных выше двух снимков - известный в Муроме купец, общественный деятель и фотограф Мяздриков Иван Петрович (1854 - 1931).
Далее приводятся еще два его снимка из той же заснятой им серии снимков (см. Илл. 205, 206). Данные снимки представляют интерес для нас уже и с точки зрения продолжения рассмотрения материалов о городских достопримечательностях Муром прошлого времени. На этих снимках мы можем видеть не только верхнюю часть колокольни Успенской церкви (см. Илл. 205), но и (не так четко, правда) на снимке приведенном на Илл 206 – крышу здания, показанного на Илл. 202 (в левой её части).
Само же это здание отдельно показано на фотографии, представленной далее на Илл. 207.
Илл. 205. Снимок с видом части Московской улицы.
Илл. 206. Еще один снимок с видом части Московской улицы.
Здание вошло в историю Мурома как известный дом Зворыкина.
Илл. 207. Дом Зворыкина В.П. в Муроме; архитектор - А.В. Зворыкин.
Дом принадлежал Зворыкину Вячеславу Петровичу — двоюродному брату «отца телевидения» Зворыкина В.К. и сына родного дяди последнего - Зворыкина Петра Алексеевича. Построен дом по проекту талантливого архитектора – художника и дизайнера Александра Владимировича Зворыкина (1874-1938), выпускника Петербургской Академии Художеств (1902 г.), занимавшего чуть ли не до самой своей смерти должность Муромского городского архитектора. (Стоит отметить, что А.В. Зворыкин был тоже родственником Зворыкина В.К.).
Построен дом по одним данным в 1908 году, по другим данным — несколько ранее: в 1906 году.
Здание дома по своей архитектуре представляет типичный образец стиля модерн. Стиль модерн (от французского moderne – новый, современный) – направление в архитектуре, характеризующееся отказом от жестких норм классики и замене строгих геометрических форм асимметрией и криволинейными очертаниями, использованием большого количества декоративных художественных элементов. В самом конце XIX века и начале XX этот удивительный по красоте и изяществу стиль буквально захлестнул не только столичные, но и провинциальные города России. Здания в стиле модерн стали появляться в Москве, в Петербурге, в Екатеринбурге, в Нижнем Новгороде, в Тамбове и в других наших городах. Особой приверженностью данному стилю отличались так называемые «архитекторы – академисты», т.е. выпускники Российской Академии Художеств того времени. В частности, среди «модерновых» архитекторов можно отметить и знаменитейшего впоследствии нашего архитектора А.В. Щусева. И не случайно, что выпускник Академии Художеств Зворыкин А.В. избрал для своего архитектурного проекта показанного на Илл. 207 здания стиль модерн.
Но такой стиль требовал от архитектора, прежде всего, художественного таланта и весьма высокого художественного мастерства. То, что он обладает и тем и другим наглядно продемонстрировал в созданном им проекте А.В. Зворыкин.
Построенный по его проекту городской купеческий дом не поражает своей величественностью; напротив, - это довольно скромное, исходя из обычных купеческих запросов того времени, по своим размерам одноэтажное здание, которое однако привлекает своей какой-то особенной, неповторимой красотой, и обладает среди других прочих зданий, даже аналогичного типа, своей неизъяснимой привлекательностью.
Выстроенное здание удивительно органично сочеталось с конкретным городским архитектурным контекстом того времени, создавая впечатление, что какого - то другого здания в этом месте быть просто не может и не должно. В этом можно убедиться, если взглянуть на уже продемонстрированную ранее на Илл. 202 почтовую открытку с видом улицы Полевой.
Спроектированное А.В. Зворыкиным, здание, сохранилось и до настоящего времени. Однако за более чем вековой период своего существования оно утратило некоторые присущие ему ранее архитектурные элементы и свои былые черты..
Вместе с тем можно сказать, что даже по сравнению с воздвигнутыми поблизости современными высотками, это здание и сейчас не утратило своей былой неброской красоты и присущего ему своеобразного очарования.
В своих мемуарах В.К. Зворыкин упоминает, что будучи молодым человеком он принимал участие в устраиваемых его родственниками в этом доме молодежных балах. Один из такого рода купеческих балов в Муроме запечатлен в картине И.С. Куликова, показанной на Илл. 208.
Илл. 208. Купеческий бал в Муроме. Картина художника И.С. Куликова. (1899 г.).
Конечно, изображенный на картине внутренний интерьер зала, где проводится купеческий бал, явно не относится к зданию дома Зворыкина В.П. – это далеко не стиль «модерн». Но сама картина своими художественными средствами выразительно передает атмосферу купеческих балов, устраиваемых в Муроме в то время.
Следующими по порядку рассмотрения городских достопримечательностей согласно «Шубинскому плану» уездного города Мурома должны были бы быть (после Успенской церкви) целый ряд достопримечательностей, начиная с «Тюрьмы», отмеченных на «Шубинском плане» позициями 22 – 34 (см . Илл. 6). Однако по их расположению в «Шубинском плане» относительно Успенской церкви (позиция 21 в плане), целесообразно вначале рассмотреть близко расположенные к Успенской церкви другие нерассмотренные городские достопримечательности, начиная с «Часовни на месте убиения кн. Михаила», обозначенной на «Шубинском плане» позицией 35 (см. Илл. 7).
Успенская церковь изображена на заднем плане акварельной картины неизвестного художника (Илл. 229), на переднем плане которой изображена следующая очередная, в нашем путешествии по Мурому прошлому, его достопримечательность – «Часовня на месте убиения язычниками в 1097 году святого князя Михаила».
О том, что часовню и церковь связывает между собой даже одно их месторасположение видно из акварельного рисунка, приведенного на Илл. 209.
Илл. 209. Часовня убиенного князя Михаила и Успенская церковь.
Акварель неизвестного художника. (1870-е годы).
Но, прежде, о самой часовне и почему она появилась в Муроме.
Вот как писала газета «Владимирские губернские ведомости»( 1874, № 33) об истории возникновения этой часовни (орфография подлинника сохранена – Н.З.):
«В 1192 году (по другим данным - в 1097 году – Н.З.) прибыл в Муром из Киева князь Константин Святославович с детьми своими Михаилом и Феодором...(для обращения в православную веру жителей города, бывших тогда язычниками – Н.З.).
Для просвещения же Мурома верою Христовою митрополит послал с ним епископа... Не желая кровопролития, он послал наперед сына своего Михаила с немногими людьми в Муром, для увещания в покорности, но мера эта не имела успеха. Муромцы, обманом призвав князя Михаила в город для мирных переговоров, убили его и тело бросили за городом, а сами затворились в городе и стали приготовляться к бою. Вскоре подступил к стенами Мурома. Константин со всем войском своим и, по осаде, взял город без кровопролития... Первая церковь совершена была им обыденная деревянная в честь Благовещения Пресвятыя Богородицы и по устроении ее погребено тут тело убиенного князя Михаила. В это время, на том месте, где лежало извергнутое из города тело князя Михаила, поставлена боженка, или часовня. Место это находится при въезде с поля в город в Московскую заставу, перед мостом через Успенский овраг. Часовня на месте, где лежало извергнутое из города тело убиенного князя Михаила, существовала деревянная, рубленая в клетку, с шатровым верхом, возобновляемая время от времени в прежнем виде, и только недавно заменена каменною».
К этому следует добавить, что на церковном соборе 1547 г. Константин вместе с сыновьями Михаилом и Феодором были канонизированы. А местное почитание этих святых в Муроме велось еще до канонизации на основании устного исторического предания, которое потом было записано в житие. Церковным собором 1549 г. в Москве личность Константина, вместе с другими святыми, была еще раз проверена. А в 1552 г. царь Иван Грозный, совершая военный поход в Казань, на пути своем в Муроме поклонялся святым князьям как своим " сродникам".
Многие современные историки на основании своих проведенных исследований доказывают, что существование князя Михаила, как и его родственников – князей Константина и Федора – факт мифологический, ну, а вот существование в Муроме часовни, воздвигнутой в честь погибшего князя Михаила, - это факт достоверно исторический.
Часовня, как указывалось во Владимирской губернской газете и показано на акварельном рисунке, представленном на Илл. 209, вначале была деревянной. Еще один рисунок этой деревянной часовни приведен на Илл. 210.
Илл. 210. Деревянная часовня, построенная в Муроме в честь «убиенного «святого князя Михаила.
В конце 1800-х годов взамен деревянной часовни была выстроена каменная (см. Илл. 211).
Илл. 211. Каменная «Михайловская» часовня в Муроме. (1901 год).
Боле крупным планом отдельно часовня показана на фотографиях приведенных на Илл. 212, 213 и 214 .Снимки представленных на иллюстрациях фотографий относятся к началу 1910-х годов - (Илл. 212, 214) и более позднего времени - (Илл. 213)..
Как видно из снимков: часовня небольшая, выстроена из красного кирпича, восьмигранная по форме, с шатровой крышей, с состоящим из двух частей, различных по своим размерам, барабаном над ней и луковичной главкой , венчающейся крестом. Углы каждой грани часовни имеют фигурную отделку в форме колонн из белого известняка, что эффектно смотрится и выгодно выделяет их на фоне красного кирпича. Каждая грань часовни сверху завершается шлемовидным кокошником с фигурной облицовкой. В одной, выходящей на восток, стене ,точнее – в грани часовни оборудованы два оконных проема, расположенных вертикально по центру грани часовни, один над другим: нижний – прямоугольный, с полукруглым верхом, и верхний – в форме окружности. Оконные проемы имеют тоже лепное фигурное обрамление, также из белого известняка. Остальные стены (грани) часовни выполнены глухими, без окон, но с ложными верхними оконными проемами в каждой гране часовни . В часовне имеется небольшое крыльцо с входной дверью, выполненной в арочной форме в верхней её части и установленный над дверью небольшой металлический двухскатный навес. над ней. Вокруг часовни установлена небольшая ограда, выполненная в виде невысокого забора из нескольких заборных пролетов, выполненных из металлических кованных прутков. Заборные пролеты укреплены в опорных кирпичных столбиках, сверху каждого из которых установлены каменные, небольшой толщины прямоугольные плитки с укрепленным над ними по центру плиток каменными же шарами небольшого диаметра.
В целом, часовня вызывает восхищение всем своим видом.
Илл. 212. Часовня князя Михаила в Муроме. (начало 1910-х годов).
Илл. 213. Часовня князя Михаила в Муроме. (конец 1910-х годов).
Как видно на этом снимке часовня со временем постепенно утрачивает свой первоначальный вид: установленная вначале металлическая ограда часовни заменена на деревянную из штакетника; уже не стало двускатного металлического навесного козырька над дверью часовни и т.д.. Однако, за часовней все равно еще присматривают, и её вид существенно пока не меняется.
Илл. 214. Еще одна фотография часовни князя Михаила в Муроме. (1910-е годы).
Часовня, воздвигнутая в честь молодого князя Михаила, убитого в древние времена Муромскими язычниками, не желавшими принимать христианскую православную веру, запечатлена на двух почтовых открытках прошлого времени. (см. Илл. 215, 216).
Илл. 215. Почтовая открытка с видом часовни князя Михаила в Муроме.
Илл. 216. Ещё одна почтовая открытка с видом часовни князя Михаила в Муроме.
Часовня дожила до Советских времен, и еще довольно долго стояла предоставленная сама себе, но время шло и оставшаяся без надзора и ухода, пришедшая в запустение, полуразрушенная часовня в конце 1940-х годов бала разобрана на кирпичи.
Наряду с рассмотренной часовней убиенного князя Михаила, как одной из городских достопримечательностей Мурома, представляет несомненый интерес и ряд расположенных поблизости неё городских объектов, которые хотя и не указаны в «Шубинском плане» уездного города Мурома в качестве городских достопримечательностей, но безусловно относятся к таковым. Такими ,прежде всего, являются два моста: насыпной земляной Поняев мост и каменный, так называемый «мытовский» (или «мытов») мост на бывшей Московской заставе.
Что представляет собой Поняевский мост как городское строительно-дорожное сооружение ?
Это, попросту говоря, – засыпанный землёю участок довольно глубокого в том месте Поняевского (Поняева) оврага между двумя городскими улицами: Ивановской и Ремесленной слободкой. Кроме того, по обеим сторонам земляной насыпи моста были ещё сооружены нехитрые по устройству, невысокие дощатые оградительные перила. Чтобы не вязнуть в земляной насыпи моста при проезде и проходе по нему в распутицу, его поверхность была вымощена булыжником. Для освещения моста в темное время суток также еще на одном конце моста был установлен столб с прикрепленным к нему сверху керосиновым фонарем.
Все эти описанные выше особенности и детали устройства Поняевского моста хорошо видны на уже представленной ранее на Илл. 211 фотографии, которая дает четкое представление не только о самом Поняевском мосте, но и о его месторасположении с точки зрения правильности отражения в «Шубинском плане» уездного города Мурома фактического расположения отдельных позиций и объектов, указанных в данном плане. И надо сказать, что в этом отношении приводимая фотография является наиболее информативной.
Трудности же в установлении точного первоначального былого месторасположения городских объектов вызываются тем, что часть таких объектов уже давно и безвозвратно утрачены и, кроме того, первоначальные названия или именования таких объектов со временем просто перестали употребляться.
В связи с последним обстоятельством возникает необходимость обращения к Муромской городской топонимике прошлого времени и получения объяснения возникновению и значению целого ряда употребляемых в прошлом названий Муромских географических мест. Прежде всего это касается нарицательных именований «Поняев», «Поняевский» с их различными вариациями типа «Поняв», «Понявский», «Паняв» и «Панявский» в применении к таким объектам, как мост, овраг, ручей или соответственно тех же именований, но уже в женском роде – применительно к улице, речке и т. д..
Такой признанный знаток Муромской топонимики как А. А. Епанчин в своем труде [32] пишет:
«Понявый мост или Шелудяков мост, или Гохманский мост - через Успенский овраг, на ул. Ремесленная слобода. Первые два названия происходят по фамилии муромского городского головы Поняева и его родственников Шелудяковых, живших в доме рядом на Пищальной горе. Третье название дано по Гофманскому саду, находящемуся в овраге, восточнее.
Понявский овраг или Успенский овраг, или Штапской овраг, или Воскресенский овраг , или Мытов овраг, или Мытовский овраг, или Цыганский овраг – между городом, Штапом и Ремесленной слободой».
Как видно из этого, у одного и того же Муромского местного географического объекта может быть (и было) множество названий и это надо учитывать при нашем виртуальном путешествии по Мурому прошлого времени
К этому надо добавить, что согласно тому же Епанчину А.А. [32] Успенский ручей мог одновременно называться Мытовсим или Воскресенским ручьем, а также и речкой Муромкой или Понявкой, или Вонючкой. И всё это вполне правомерно
Правда, опять же следует заметить, что наш знаменитый Муромский краевед прошлого А.А. Титов в своем «Историческом обозрении города Мурома» [33], характеризуя «места замечательных предметов города», по отношению к одному из таких мест – «мосту деревянному, Николонабереженскому, через ручей, протекавший по оврагу» возмущенно писал [33]: «Ручей этот будто назывался речкою “Муромка”»; но как этого названия в городских актах нет, то и остается оный только ручьем , вытекающим из огорода братьев Зворыкиных». Вот так: «Если нет названия в городских актах – не употребляйте какие-то свои названия, типа речки “Муромки”».
Речек же «Муромок» насчитывалось (и насчитывается сейчас) множество, и не только в Муроме: тут и речка с таким названием в Карелии [34], в Нижегородской области [35], во Владимирской, Саратовской и Рязанской губерниях, [36] и т. д..Так что если в Муроме еще одной речкой Муромкой кто-то из «провинциалов» [37] насчитает больше - ничего страшного в этом нет.
А вот что касается огорода братьев Зворыкиных, то жаль, что Титов А.А. не включил его в число «мест замечательных предметов города». Ведь из этого огорода (как и из Гоголевской шинели, по выражению чуть ли ни самого Ф.М. Достоевского), по сути, вышли все (без исключения) Муромские Зворыкины. Но об этом я писал в своей публикации « Откуда есть, пошли Зворыкины Муромские» [38].
Возвращаясь к различным названиям одного и того же большого Муромского оврага, надо отметить, что на «Шубинском плане» уездного города Мурома овраг этот именуется как «Мытовский овраг» (см. фрагмент «Шубинского плана» на Илл. 217).
Но тут требуется соответствующее пояснение к понятию «мытовский» и применению такого термина в прошлые времена.
Согласно словарю Даля «мыт» - это пошлина за проезд в заставу, через мост. Помимо Поняева моста, недалеко от него, в самом конце Московской улицы, сразу при выезде из города была сооружена так называемая Московская застава, где стояла полицейская будка, установлен полосатый шлагбаум и несли службу будочники. Застава располагалась за находящимся в том месте мостом, воздвигнутым через начало ручья, протекающего далее по дну глубокого Мытовского оврага. Мост этот существовал с незапамятных времен, но в 1824 году на средства города он был капитально обновлен, был выложен весь кирпичным настилом и по обеим сторонам моста были сооружены красиво смотрящиеся ограничительные кирпичные перила.
Взимаемый с проезжающих через заставу мыт являлся торговой пошлиной за провоз товара, и получаемые от этого средства шли полностью в казну; но за провоз через мост кроме того взимался мыт за использование моста, и средства от этого предназначались на содержание и улучшение моста. Очевидно за проезд через Поняев мост взимался мостовой мыт (Епанчин А.А. [32] упоминает еще и «зимний мыт на ул. Ремесленная слободка, у моста» ) и, судя по фотографии Поняева моста (Илл. 216) содержался мост в довольно приличном состоянии.
И всё бы ничего, но с пуском в действие в 1916 году Муромского толевого завода, стоящего чуть выше по оврагу у построенного через ручей каменного моста, для окрестных жителей возникла определенная проблема, сводящаяся к следующему.
Завод для промывки грязного тряпья, используемого в большом количестве как сырье для выпускаемой заводом продукции, стал использовать большое количество воды, все стоки которой прямиком направлялись в Мытовский (Поняев) овраг, где преградой воде стоял насыпной Поняев мост. Естественно перед мостом образовалось глубокое, грязное, испускающее невыносимый запах целое озеро, а вернее – болото черного цвета (см. Илл. 217).
Илл. 217. Незамерзающее болото в овраге перед Поняевым мостом.
Проблема ликвидации болота, образовавшегося в начале Поняевского (Успенского) оврага, и даже не столько самого этого болота, сколько, вообще, сезонных (и несезонных) скоплений воды в этом овраге, была решена лишь в начале 1950-х годов, причем довольно простым способом.
Посередине Поняевского моста, поперек него, на глубину до самого дна Поняевского оврага была вырыта канава, в которую опустили бетонные кольца, такого же типа из каких обычно делают сейчас дачные колодцы, только несколько большего диаметра. Кольца эти состыковали между собой на всю длину вырытой канавы так что получился длинный тоннель, а потом сверху всё это снова засыпали землей, И получился уже настоящий надежный мост, а не какая-то, как раньше, земляная плотина, которая только называлась Поняевским мостом.
Конечно он уже не стал выглядеть так привлекательно, каким показан на фотографии самого начале 1900-х годов, представленной на Илл. 211, но по меркам того времени (середины 1950-х годов) – вполне сносно, даже имел асфальтовое дорожное покрытие (см. Илл. 218).
Илл.218. Похоронная процессия на Поняевском мосту (1950-е годы).
А какова судьба каменного моста построенного у бывшей Московской заставы на средства горожан еще в 1824 году?
Еще долгое время на протяжении более 100 лет он активно поддерживался в исправном состоянии и продолжал оставаться не только надежным техническим сооружением, предназначенным для беспрепятственного дорожного передвижения над проходящем в том месте большим оврагом, но и являлся своеобразным архитектурным украшением города. Однако развернувшееся в прилегающем к мосту районе интенсивное жилищное строительство привело к тому, что вновь возводимые в этом месте дома стали вплотную подступать к мосту, а имеющиеся там овражные углубления и дорожные выемки стали засыпаться и выравниваться с целью создания возможности проведения жилищного строительства. Это привело к тому, что уровень прилегающей с обеих сторон моста местности постепенно сравнялся с дорожным полотном моста и отпала сама функциональная надобность моста как специально созданного архитектурно-технического сооружения. Обрамляющие мост кирпичные перила с украшающими их тумбами (см Илл. 219) были разобраны, и ушедший под землю мост стал частью обычной городской дороги.
На фотографии, приведенной на Илл.219, показано как выглядел мост, а точнее – его верхняя часть, накануне того как весь мост стал «подземным».
Илл. 219. Кирпичные перила каменного моста на Московской улице
(начало 1960-х годов)
А в памяти Муромских старожилов сейчас осталось лишь былое название этого моста – «Каманинский мост».
Название само по себе тоже примечательное. Дело в том, что главная улица города Мурома - «Московская» - в 1935 году была переименована и чуть более 20 лет (до 1956 года) носила название улицы Каманина.
Нельзя не упомянуть: а кто такой был Каманин? Вначале здесь приводится его фотография (см. Илл.220), а далее дается краткая справка о нем.
Илл. 220. Каманин Николай Петрович.
В краткой справке о нем на основе сведений из Википедии [39] можно отметить следующее::
Каманин Николай Петрович (1908 – 1982) – уроженец соседнего с Муромом небольшого города Меленки, летчик, генерал-полковник авиации, получил известность при спасении из ледового плена экипажа и команды арктической экспедиции (всего 111человек) парохода «Седов» в Северном ледовитом океане, который был раздавлен льдами и затонул 13 февраля 1934 года. Спасали челюскинцев вылетевшие туда несколько экипажей летчиков, командиром которых был назначен Н. П. Каманин. За проявленные при спасательных работах летчиками мужество и героизм 7 из них были награждены впервые учрежденной тогда наградой Героя Советского Союза. Награду за № 2 получил Н.П. Каманин, который стал затем для жителей страны живым символом патриотизма и героизма. В честь Каманина его именем в то время были названы улицы сразу в нескольких городах СССР: в Москве, во Владимире, в Екатеринбурге, в Чебоксарах, в Одессе, в Севастополе, в Меленках и других городах, в том числе, и в Муроме, где улицей Каманина стала бывшая Московская улица..
Вернемся снова к Поняевскому мосту, к Илл. 218, где показана похоронная процессия на этом мосту. Направляется такая процессия на находящееся совсем неподалеку городское кладбище, называемое Напольным кладбищем, или кладбищем на улице Ремесленной слободке, которая ранее еще называлась( как это указывается в некоторых документах) также и Напольной улицей.
О взаиморасположении Поняевского моста и Напольного кладбища можно получить четкое представление, если сопоставить два снимка прошлого времени, представленные далее на Илл. 221 и Илл. 222.
Первая из указанных иллюстраций представляет собою выполненный в увеличенном масштабе фрагмент ранее демонстрированной фотографии с видом часовни «убиенного князя Михаила» (см. Илл. 211). На показываемом фрагменте фотографии в середине снимка, в самой левой его части (почти на срезе фотографии) хорошо видна примечательная входная арочная калитка кладбищенской ограды. Сама идущая по всему периметру территории кладбища кладбищенская ограда из деревянного штакетника, закрепленного на равномерно расставленных опорных столбиках тоже достаточно хорошо видна на показанном фрагменте фотографии. За оградой также видны высокие густые деревья – это одна из кладбищенских аллей, которых на Напольном кладбище было тогда несколько. Они придавали кладбищу свой неповторимый вид, создавая у посетителей кладбища соответствующее этому месту настроение и какую-то свою особую атмосферу поведения и общения на кладбище, атмосферу отрешенности от мирской суеты и житейских забот, погружения в мир большей духовности, мир воспоминаний о нашедших упокоение на кладбище своих родных и близких, ушедших в мир иной. И все внешнее архитектурно-ландшафтное оформление Муромского Напольного кладбища способствовало невольному созданию у посетителей кладбища настроения, соответствующего этому особому для каждого человека месту.
Вторая же из показываемых далее иллюстраций (Илл. 222) является как бы продолжением предыдущей, если её приставить своей правой частью к левой части первой из показанных иллюстраций.
Действительно, на ней уже отчетливо и полностью, а не частично , как на предыдущей фотографии, видны арочные входные ворота в кладбищенской ограде с примыкающими к ним с обеих сторон симметричными, тоже арочными, двумя калитками, И ворота, и примыкающие к ним калитки венчались установленными на них сверху высокими крестами. Причем, если на арки калиток кресты устанавливались непосредственно, то над входными воротами над аркой бал сооружен еще цилиндрический барабан с цилиндрическим куполом и небольшой главкой над ним, к которой и прикреплялся металлический крест. Надо заметить, что ширина арочных ворот была рассчитана на пронос тела с гробом покойного, а ширина калиток предполагала индивидуальный проход в них, по одиночке. Это тоже несло в себе определенный ритуальный смысл для посетителей кладбища
Илл. 221. Фрагмент фотографии с видом части Напольного кладбища
(кладбище видно в левой части снимка)
Илл. 222. Арочные ворота с калитками в ограде Напольного кладбища
(на снимке — справа внизу).
(На фотографии, приведенной на Илл. 222 видна также колокольня Напольной кладбищенской церкви, но об этой церкви речь пойдет еще впереди).
Две показанные выше фотографии не требуют каких – либо дополнительных разъяснений и комментариев с точки зрения установления фактического взаиморасположения и взаимной ориентированности таких городских объектов как:
1) часовня убиенного князя Михаила; 2) Поняев мост; 3) Напольная кладбищенская церковь ;4) Напольное кладбище. И с учетом рассмотренного следовало бы внести некоторые уточняющие коррективы в «Шубинский план» уездного города Мурома , как это показано на Илл. 223 с фрагментом скорректированного «Шубинского плана».
Илл. 223. Фрагмент «Шубинского плана» уездного города Мурома с внесенными корректировками в него.
На скорректированном плане, в частности, показано обозначенное точками с цифрами 35 и 36 фактическое местоположение данных позиций, обозначенных на «Шубинском плане» соответственно, как «Часовня на месте убиения кн. Михаила (поз. 35)» и «Всесвятская церковь и Напольное кладбище (поз.36)», а ранее указанные в «Шубинском плане» эти позиции перечеркнуты крестиком. Заодно перечеркнута крестиком как неправильно указанная в «Шубинском плане» позиция 22 «Тюрьма»; её фактическое местоположение на плане будет показано в дальнейшем.
Всесвятская церковь и Напольное кладбище при ней являлись одними из достопримечательностей Мурома прошлого времени.
Вот что отмечается о данной церкви в одном из источников [40]:
«Церковь на Напольном кладбище, приписанная к Муромскому Благовещенскому моастырю, построена в 1860 году по желанию граждан города Мурома. Главное участие в построении этой церкви принимал Муромский купец Д.С. Жадин. В 1872 году к церкви была пристроена теплая трапеза.
Престолов при церкви три: главный во имя Муромских чудотворцев благоверных Князей Константина и чад его Михаила и Федора, в трапезе во имя преподобного Даниила Столпника и Всех Святых.
Утварью, ризницей, святыми иконами и богослужебными книгами церковь снабжена достаточно. Богослужение совершается монахами Благовещенского монастыря по очереди. Прихода при церкви нет».
Церковь была снесена в 1930 – е годы.
На Илл. 224 приводится фотография Напольной церкви, а на Илл. 225 – также еше и отдельная фотография колокольни церкви.
Илл. 224. Кладбищенская Напоьная церковь.
Илл. 225.Колокольня Напольной церкви.
На фотографии, приведенной на Илл. 224 хорошо просматривается (в правой нижней части снимка) небольшая четырехгранная каменная часовня с высоким шатром, венчающимся небольшой луковичной главкой с крестом. В самой часовне можно рассмотреть сделанную в ней неширокую арочную довольно высокую нишу, обрамленную цилиндрическими полуколоннами с кокошником сверху. Ниша предназначалась для установки в ней поминальных свеч. Часовня эта была установлена в 1870-х годах на могиле бывшего городского головы Мурома А.В. Ермакова, изготовлена по заказу и на средства его вдовы М.Е. Ермаковой, которая после своей кончины была захоронена в том же месте.
Отдельно вид шатровой часовни на могиле супругов Ермаковых (со стороны, противоположной арочной нише в часовне) показан на Илл. 226.
Илл.226. Часовня на могиле супругов А.В. и М. Е. Ермаковых
на Напольном кладбище.
(Часовня Ермаковых , как и Напольная церковь, не сохранились).
Напольное кладбище в Муроме было основано гораздо ранее кладбищенской Напольной церкви. Как свидетельствует Добрынкин В.Н.[41] на Напольном кладбище была древняя плита, датированная еще 1775 годом.
Напольное кладбище было местом захоронения, а, по сути - родовым кладбищем, Муромских Зворыкиных – Козьмичей (о них см. Приложение П. 3 к публикации [42] – Н.З.). На этом кладбище захоронены многие родственники «отца телевидения» В.К. Зворыкина, включая его отца и мать.
Из мемуаров В.К. Зворкина, его воспоминаний, высказываний, отзывов хорошо знавших его (см., например [44]) чуть ли не физически ощущается какой неизгладимой и постоянной любовью для него был город Муром, город его детства и юности, город, в котором он провел самые счастливые для него годы, город, из которого он уехал в свои взрослые годы, но навестить который, побывать в котором он стремился всегда. и делал это в каждом возможном и даже невозможном случае. Под «невозможным случаем» тут имеется в виду памятная многим, сделавшая тогда большой переполох в местных органах КГБ, его запретная поездка в Муром, когда он вместе с недавно ставшей ему новой женой Екатериной во время пребывания с экскурсиией интуристов в городе Владимире, не запрашивая никаких разрешений на это, незаметно для остальных экскурсантов,оторвались от экскурсии, поймали первое попашееся такси и прямиком покатили в Муром [44].
Произошло это в самом начале осени 1967 года. Напичканный оборонными промышленными предпиятиями Муром в то время был закрытым городом для посещения иностранцев. Происшествие это грозило международны скандалом, не говоря уже о немедленной в таких случаях депортации нарушителей из страны и невозможности любых их будущих поездок в Россию, Но, учитывая то, кем тогда оказался нарушитель, для «отца телевидения» В.К. Зворыкина было сделано исключение из всех устанвленных законами СССР для подобных случаев норм и правил. Более того в Муроме ему были созданы (с привлечением местных властей и таких авторитетных представителей местной общественостии и дятелей культуры, как главнй архитектор города Мурома Беспалов Н.А.. директор Муромского музея Золотарев А.А. и др.) все условия для такого его пребывания в городе, какое ему тогда только бы захотелось.
Захотелось же ему, прежде всего, пробывать на Напольном кладбише, повидать могилы своих родителей, прикоснаться к ним,поклониться их праху. Однако прдставившееся ему там зрелище буквально потрясло его.
О том, как выглядело тогда Напольное кладбище отмечалось уже в моей публикации [43]. Там же была приведена фотография, наглядно отображающая состояние кладбища в то время (см. Илл. 227).
Илл.227. Один из уголков запущенного Напольногокладбища
Приведенная фотография сопрвождала статью В.Я. Чернышева [45], опубликованную в 2001 – м году. В статье отмечалось:
«Кладбище, закрытое для совершения захоронений еще в начале 1970-х гг., находится в крайне запущенном состоянии. Старые поваленные деревья, искореженные ограды, опрокинутые старые мраморные надгробия, разграбленные склепы и оскверненные могилы – такова печальная картина современного Напольного кладбища.
Положение усугубляется тем, что кладбище как таковое не охраняется. Этот уединенный уголок превратился в место сборища бомжей, пьяниц и странного вида молодежи. Последствия таких сборищ очевидны: везде разбросаны битые бутылки, мусор, пластмассовые стаканчики, пустые банки из-под пива. То там, то тут можно наблюдать кострища – места ночевок бомжей».
В дополнение к приведенной фотографии далее приводится еще и ряд других, показывающих состояние Напольного кдадбища в месте фамилных захоронений Муромских Зворыкиных на этом кладбище (см. Илл. 228-231).
Илл. 228. Поверженный памятник А.К. Зворыкину - деду В.К. Зворыкина.
Илл. 229. Остатки памятника Зворыкину П.С. (1823-1883).
Лежащий на земле, заросший высокой травой показанный здесь памятник был установлен на месте захоронения бывшего городского головы Прокопия Степановича Зворыкина, избранного на эту должность в 1869 году и состоявшего в ней более 10 лет
Члены муромской Городской думы по достоинству оценили труды П. С. Зворыкина, направленные “к благу и процветанию города”. 22 января 1879 г. заседание Думы единогласно постановило: “Просить Его Превосходительство начальника губернии об исходатайствовании городскому голове потомственному почетному гражданину П. С. Зворыкину высшей награды за его отлично усердную ревностную и безвозмездную девятилетнюю службу на пользу города”.
Данное «исходатайствование» было удовлетворено.
Илл. 230 . Еще один поваленный памятник на могилах Зворыкиных.
Из всех установленных на Напольном кладбище на могилах Муромских Зворыкиных и сохранившихся к тому времени памятников в наиболее хорошем состоянии оставался тогда еще памятник рано умершему ученому «Магистранту физикр – Математического Факультета Императорского Московского университета» Николаю Алексеевичу Зворыкину, родному дяде «отца телевидения» В.К. Зворыкина. Как выглядел этот памятник показано на фотографии, приведенной на Илл. 231.
Илл. 231. Памятник Зворыкину Н.А. (до его реставрации в начале 2000-х годов).
С началом 2010-х годов Муром стал готовиться к 125-и летнему юбилею В.К. Зворыкина. К этой дате, отмечаемой 29 июля 2013 года, городское начальство озаботилось тем, чтобы навести порядок на Напольном кладбище в месте расположения захоронений его близких родственников, поскольку именно туда ожидалось паломничество приглашенных на юбилей зарубежных гостей. И надо было, что называется, «не ударить в грязь лицом» перед ними. И надо сказать - это вполне удалось. То, что было продемонстрировано зарубежным посетителям на Напольном кладбище, выглядело вполне достойно (см. Илл. 232), и сделать ещё что-то лучше – ну, просто было нельзя, да и не требовалось. Даже «пресловутый» памятник Зворыуину Н.А., показываемый на многих фотографиях (он в левой части снимка на Илл.232), если и не был полностью отреставрирован до своего первоначального вида, то выглядит теперь вполне по - божески.
Илл. 232. Посещение зарубежными гостями Муромского Напольного кладбища в дни 125-и летнего юбилея В.К. Зворыкина.
На показанной выше фотографии представлены приехавшие на юбилей В.К. Зворыкина его внучка Сандра Кнудсен (на снимке – крайняя справа) и американский биограф Зворыкина Ф. Олеси (второй слева на снимке).
Сама обстановка на кладбище, его тишина, вековые деревья вокруг, созерцание старинных памятников и надгробий, кладбищенские ограды, размеченные дорожки – все это невольно порождает в посетителях кладбища какое-то особое благоговение, свойственное для такого места. По сути на кладбище, после приведения его в порядок, возрождена та обстановка, которая была характерна для кладбищ Мурома прошлого времени, что выгодно отличало их от других городских кладбищ.
Здесь уместно привести выдержку из известных многим нашим муромлянам, да и не только им, воспоминаний Н.П. Вощининой – Киселевой о Муроме [46], которая, в частности, отмечала: «Муром имел 24 церкви. Четыре из них были кладбищенскими, с богатыми памятниками (были, конечно, и бедные), обилием зелени, кустарников и вековых деревьев. Московские кладбища, где мне пришлось бывать позднее, казались мне просто жалкими (кроме Новодевичьего)».
Так что, с учетом всего отмеченного, думается, что если бы Зворыкин В.К. увидел Напольное кладбище таким, каким оно выглядит на Илл. 232, а не таким, каким оно выглядело, как показано на Илл.228 -231, во время его последнего посешения Мурома в сентябре 1967 года, то конечно он бы не принял своего, неукладывающегося в головах многих, решения, а именно: завещать, чтобы после его смерти не сооружать ему вообще никакого захоронения, тело его подвергнуть кремации, а оставшийся пепел развеять над его последним, пусть и не родным ему, земным прибежищем у американского озера Торнтон. (Вопрос о предполагаемых мотивах указаного решения В.К Зворыкина рассматривется более подробнее в моей публикации [43]).
Ну, а завещание В.К. Зворыкина с его смертью было исполнено.
На Напольном городском кладбище были похоронены многие из моих близких родственников: мой отец Зворыкин Михаил Леонидович (1902 – 1957), его старший брат Зворыкин Василий Леонидович (1894 – 1959), их мать - моя бабушка – Зворыкина Вера Андреевна (1874 - 1958), её многочисленные сестры с единственым их братом и многие другие. И завершая описание городского Напольного кладбища, как одной из достопримечательностей Мурома прошлого времени, отмеченной позицией 36 на «Шубинском плане» уездного города Мурома (см. Илл.7), хотелось бы в заключении к рассматриваемой части (Части II) данной моей публикации несколько подробнее остановиться и на самом месте (части или районе Мурома), где располагалось Напольное кладбище. Место это обозначалось в прошлом обобщающим адресом: г. Муром, ул. Ремесленнная слободка.
Ремесленая слободка – это улица, где прошло мое детство и юность, откуда, уже в зрелые свои годы,я уехал в город Горький учиться в его Политехническом институте, но еще долго при каждом удобном случае приезжал на свою родную и очень близкую мне улицу Ремесленная слободка. Слишком многое связывает меня с этой улицей, с моими родителями, жившими здесь, со всеми моими близкими родственниками и многочисленной родней, с моими сверстниками с этой улицыи и многим, многим другим, связанным с даной улицей той давней моей поры. Помимо оставшихся в моей памяти воспоминаниий, сохранился цеый ряд документальных свидетльств прошлого, фотографий той поры, которые, думается, небезынтересно будет привести здесь.
От старой улицы Ремесленная слободка к настоящему времени сохранилось всего пять домов. Это можно видеть на современной карте города Мурома в той её части, где показано расположение данной улицы (см. Илл. 233).
Илл. 233. Расположение улицы Ремесленная слободка на современной карте города Мурома.
Прежняя нумерация домов, показанная на карте, сохратлась и теперь. Улица начиналась с дома № 1 прямо от Поняева моста. На противоположной стороне улицы сразу от часовни «убиенного князя Михаила», как это можно видеть на показанной ранее на Илл. 216 старой почтовой открытке, тоже шли снесенные ныне довольно благоустроенные по тем временам дома торговцев с улицы Ремесленная слободка. Фрагмент упомянутой почтовой открытки, на котором эти дома достаточно хорошо видны, в несколко увеличенном виде показан на Илл. 234.
Илл. 234. Фрагмент почтовой открытки с видом улицы Ремесленная слободка.
Надо заметить, кстати, что в Муромском музее сохранилась сделанная в фотоателье Н. Сажина фотография торговцев из Ремесленной слободки неких братьев Масленниковых (см. Илл.235), датированная 1910 – м годом.
Илл. 235. Семья торговцев из Ремесленной слободки братьев Масленниковых
Возвращаясь к описанию улицы Ремесленная слободка следует отметить, что она, начиная с дома № 5, не продолжалась далее в прямом направлении к Напльному кладбищу, как это можно было бы предположить, исходя из карты , показанной на Илл. 233. В этом месте (т.е. от дома №5) она резко, почти под прямым углом, поворачивала в направлении к Московской улице, образуя своеобразный закоулок из 5-и домов, каждый из которых «в три окна» (по выражению Н.П. Вощининой – Киселевой [46]). Закоулок этот показан на фотографии, представленной на Илл. 236.
Илл. 236. Дома «в три окна» на улице Ремесленная слободка г. Мурома.
Вот в одном из таких домов, а именно в доме № 8 (он третий справа на снимке, самый высокий) я родился, вырос и жил вплоть до своих зрелых лет.
Вопрос: как я, а вернее, семья моих родителей, оказалась в этом доме ? – это особая история, начать которую следует с изложения моей краткой родословной.
Мой дед по отцовской линии, Зворыкин Леонид Васильевич (1865-1923), был купцом-промышленником, которому принадлежал один из Муромских чугуно-литейных заводов. Это, в частности, указано в «Списке фабрик и заволов России за 1910 год» [47]. Копия выдержки из данного списка приведена на Илл. 237.
Илл. 237. Выдержка из «Списка фабрик и заволов России за 1910 год».
Второй (и первый по порядку) из указанных в списках Муромских чугунно – литейных заводов принадлежал двоюродному брату Л.В. Зворыкина, тоже Муромскому купцу, Константину Николаевичу Зворыкину.
Как видно по цифровым данным, содержащимся в опубликованном «списке», оба назанных завода были примерно равноценны по своей производственной мощности, хотя завод Л.В. Зворыкина несколько превосходил завод К.Н. Зворыкина по объему годового производства продукции (соответственно 19080 руб. и 18000 руб.).
Фотография молодого Л.В Зворыкина, где он заснят вместе со своей женой, моей бабушкой, Верой Андреевной Зворыкиной, приведена на Илл. 238.
Илл. 238. Молодожены Леонид Васильевич и Вера Андреевна Зворыкины.( 1893 г.).
Снимок молодоженов Зворыкиных был сделан сразу после их свадьбы, в фотоателье знаменитого Муромского фотографа Н.Н. Сажина, и фотография этого снимка приобрела известность как фотокомпозиция «Влюбленные у плетня», за которую Сажин Н.Н. получил первую премию на выставке в Париже [48].
Чугунно – литейный завод Л.В. Зворыкина, который располагался возле Торского болота неподалеку от Мурома, достался ему по наследству от его отца, моего прадеда, Муромского купца-промышленника Василия Васильевича Зворыкина (1829-1899); фотография которого приведена на Илл. 239.
Годом основания данного завода, как следует из докуменальных данны, является 1865 год.
Василий Васильевич Зворыкин принадлежал к потомственным Муромским купцам – промышленникам, издавна занимающихсч производством чугунно – литейных изделий. (По месту расположения принадлежавших им производственнных прелприятий у Торского болота представители семейств владегьцев таких предприятий именовались в Муроме обычно Зворыкиными – Торскими).
Илл. 239. Мой прадед, купец-промышленник Зворыкин В.В.
Другой чугуно - литейный Муромский завод, фигурирующий в указанном выше «Списке фабрик и заволов России за 1910 год» [47] был основан ранее завода В.В. Зворыкина, еще в 1826 году, а по некоторым данным и того ранее – в 1817 году. Принадлежал он во времена В.В. Зворыкина его старшему брату Николаю Васильевичу Зворыкину (1827-1896), который кроме того что был купцом – промышленником был также известным пароходовладельцем и владельцем ряда пароходств. Последние, после его смерти, стали принадлежать его наследникам: сыну Константину Николаевичу Зворыкину и супруге сына Зворыкиной Елене Николаевне, что документально отражено в «Коммеческом указателе по Владимирской губернии 1912 года» [49]. Копия выдержки из него приведена на Илл. 240.
Илл. 240. Выдержка из «Коммерческого указателя Владимирской губернии за 1912 год».
Но сам по себе интересный в историческом плане вопрос о принадлежавших до революции Муромским купцам Зворыкиным нескольким пароходам, ряде пристаней в Муроме, Павлово на Оке и в Нижнем Новгороде, а также соданным на основе их пароходствах и их дальнейшей судьбе – это тема отдельного исследования, и она ждет своего будущего рассмотрения.
Далее по ходу изложения материала публикации приводятся фотографии ближайших родственников по линии моего прадеда - В.В. Зворыкина (Илл. 241 – 249).
Илл. 241. Жена В.В. Зворыкина (и мать его сына Л. В. Зворыкина) - Зворыкина (в девичестве Усова) Алексанра Павловна.
Илл. 242. Мой дед Л.В.Зворыкин с дочерью Ниной.
Илл. 243. Жена Л.В. Зворыкина (и моя бабушка) Зворыкина
(в девичестве Смирнова) Вера Андревна (снимок 1913 года).
Илл. 244. Сестра Л.В. Зворыкина - Ираида Васильевна с её мужем.
Илл. 245. Старший сын Л.В. Зворыкина – Василий Леонидович Зворыкин.
Илл. 246. Дочери Л. В. Зворыкина :Галина (слева)
и Нина (справа) с их братом Василием.
Илл. 247. Второй (по старшинству) сын Л.В. Зворыкина – Николай Леонидович Зворыкин (сидит слева) с братом Михаилом (стоит слева) и их родственником А.К. Зворыкиным – Аверьяновым (стоит справа)
Илл. 248. Третий (по старшинству) сын Л.В. Зворыкина
(и мой отец) – Михаил Ленидович Зворыкин (снимок 24.10.1929 г.)
Илл. 249. Младший сын Л.В. Зворыкина – Анатолий Леонидович Зворыкин.
Фотография еще одного сына (предпоследнего) Л.В. Зворыкина – Александра, погибшего в 1942 году в Отечественную войну 1941 – 1945 гг., отсутствует.
Все эти близкие родственники Л.В. Зворыкина вместе с другой его многочисленной родней жили в принадлежавшем ему большом двухэтажном бревенчатом доме, неподалеку от чугуно - литейного завода Л.В. Зворыкина.
Сыновья Василия Леонидовича особых склонностей к науке, и, в частности к технической, не питали, но все они (исключая, разве что, Анатолия) впоследсвии окочили средние учебные заведения преимущественно планово- экономического профиля, как, в частности, мой отец М. Л. Зворыкин. Лишь один из них, мой крестный Николай Васильевич Зворыкин, получил специальное техническое образование и уже перед Отечественой войной стал главным механиком Муромского фанернного завода.
Муромский фанерный завод (см. Илл. 250) – тоже своего рода достопримечательность города..
Илл. 250. Фотопанорама Муромского фанерного завода на берегу Оки.
Строить завод начали в конце 1920-х годов, и место для его строительства выбрали не случайно, а с учетом того, что именно там ранее у графини Увыровой находился склад лесоматериалов и производилась их обработка для хозяйственных нужд, связанных с содержанием, ремонтом и осуществлением нового строительства в большом графском имении Уваровых. Лесоматериалы доставлялись по реке Оке лесосплавом.
Считалось также [50], что по всем экономико-географическим условиям завод будет одним из наиболее удобно расположенных среди других фанерных заводов не только в РСФСР, но и во всем тогдашнем СССР.
Пуск завода был осуществлен в 1936 году, и первоначально завод имел всего один корпус, но оснащен он был самым современным по тому времени импортным оборудованием, в том числе, как отмечается в источнике [50], пятью станками «роллер», двумя клеевыми прессами, двумя дыхательными прессами и двумя роликовыми сушилками. И все это сложное станочное хозяйство выстроенного корпуса, как и вообще все остальное машинное хозяйство фанерного завода находилось в ведении главного механика завода Зворыкина Н.Л..
Надо сказать, что завод изначально создавался для обеспечения нужд стремительно развивающейся в то время авиации и авиационной промышленности. И не случайно то большое внимание, которое уделялось заводу со стороны правительства страны. Во вемя Великой Отечественной войны на заводе в ударном порядке было освоено производство ранее закупаемых исключительно за рубежом бойленитовых плит, используемых в авиации в качестве заменителей металла. Был налажен выпуск дельтадревесины и авиафанеры. Кроме того выпускалась клещевая болванка и орудийные лыжи для нужд артилерии.
Работа завода в годы войны была выско оценена руководством страны: в 1944 году коллективу завода было вручено Красное Знамя Государственного Комитета Обороны (ГКО).
Надо отметить, что ввиду большой значимости завода для страны, во вемя войны, когда на всех промышленных производствах остро встала проблема рабочих рук все основные высококвалифицированные специалисты и инженерно – технические руководители завода получили так называемую «бронь» и были освобождены от службы в армии. Получил такую бронь и главный механик завода Н.Л. Зворыкин, поэтому непосредственного участия в военных действиях он не принимал.
Фанерный завод, в создание и развитие которого Н.Л Зворыкин вложил много своих сил, полученных знаний и умения, он считал своим детищем и по существу посвятил ему всю свою сознательную жизнь.
После войны развитие завода не прекращалось; в 1960-х годах началась его полная реконструкция, интенсивное строитегьство новых заводских корпусов, создание цехов - автоматов
Но осуществлялось все это уже без Зворыкина Николая Леонидовича; в 1961 году он скончался.
Но с темой Муромского фанерного завода я несколко, хотя и невольно, отклонился в сторону от моего повествования о большом семействе Зворыкиных - Торских, проживавших в доме, принадлежавшем Л. В. Зворыкину.
Возвращаясь к моему прерванному рассказу о семье Л. В Зворыкина с учетом всего уже отмеченного здесь, можно сазать, что до революции 1917 года жизнь всех Зворыкиных – Торских протекала безмятежно и беззаботно и, в общем то, вполне благополучно.
Старший сын Леонида Васильевича был страстным охотником (см. Илл.251) и облазил со своим ружьем и патронташем все окрестные леса и болота. Его сестры - Галина и Нина - были ужасными модницами (см. Илл. 246, 252 и др.).и думали только о своих нарядах Жена Леонида Васильевича – Вера Андреевна - вынуждена была заниматься постоянным уходом за своими детьми, все время разрастающими в количестве, и их воспитанием. Вместе с тем она много читала (см. Илл. 243), усиленно занималась самообразованием и по своим знаниям, как мне представляется сейчас, превосходила многих, получивших даже и высшее образование.
Илл. 251. В.Л. Зворыкин с полной охотничьей выкладкой.
Илл. 252. «Одеты по последней моде»
(Брат и сестра В.Л. и Н.Л. Зворыкины)
И ничто не омрачало этой жизни. Даже призыв в царскую армию перед самым началом второй мировой войны старшего сынв Л.В. Зворыкина - Василия - и его начавшаяся воинская служба (см. Илл. 252 – 254) казались для всех чем-то новым и интересным; но и только.
Илл. 253. Зворыкина В.А. и её сын Василий в форие военнослужащего.
Илл. 254. Младший воинский чин Зворыкин В.Л. со своей сестрой Ниной.
Илл. 255. В.Л Зворыкин в военно – полевой пехотной форме.
Однако все изменилось с победой большевистской революции 1917 года. Принадлежавший Л.В. Зворыкину чугунно-литейный завод был национализирован. Все его имущество было конфисковано, и он со всей своей большой семьей и жившими с ним многочисленными родственниками был выселен из его собственного дома.
Надо сказать, что по своей натуре Л. В. Зворыкин отличался от своих сыновей. Он не увлекался охотой, как его сын Василий, не гнался за модой как его старшие дети, не имел каких-то вредных привычек, чем будет грешить в свои зрелые годы его младший сын Анатолий и, по словам других человеком был серьезным. Основным делом, которым только и занимался Леонид Васильевич, и главным его пристрастием был его чугунно – литейный завод. И, судя по производственным показателям завода за 1910 год, приведенным в уже отмеченном ранее «Списке фабрик и заводов России» [47] за тот же 1910 год, успехов на этом поприще (если сравнивать их даже с чугунно – литейным заводом его двоюродного брата К. Н. Зворыкина) достиг Л.В. Зворыкин неплохих. Но события революции 1917 года и то, что ему пришлось претерпеть впоследствии, довольно быстро свели его, не отличавшегося особо крепким здоровьем (что видно даже по его фотографии на Илл. 242), как это в таких случаях происходит, очень скоро в могилу. Скончался он в 1923 году и был похоронен на родовом для Зворыкиных – Торских Пятницком кладбище, которое вскоре закрыли, а затем и вообще снесли.
Но еще до своей кончины Л.В. Зворыкину при шлось решать вопрос по размещению его родных и родственников, выселенных из принадлежавшего ему большого дома у Торского болота. Не сразу, но и этот вопрос как-то разрешился.
Его старший сын Василий приобрел нижнюю часть частного двухэтажного дома на улице Лакина и переехал туда с женой. Дочь Нина вышла замуж и поселилась в квартире у мужа на улице Комсомольской. Сын Александр женился и поселился с женой в её квартире в Кожевниках. Другой сын Николай тоже женился и поселился с женой в частном доме на улице Ленина. Ну а остальные члены семьи и родственники Леонида Васильевича остались жить в уже упоминавшемся ранее доме №8 на улице Ремесленная слободка (см. Илл. 236), приобретенном Леонидом Васильичем прежде всего после выселения его семьи из дома у Торского болота. Причем разместились все так, что многочисленные сестры жены Леонида Васильевича Веры Андреевны Зворыкиной и их «непутевый братец» (как они его называли) заняли весь верхний этаж дома, а сам Леонид Васильевич с женой и двумя сыновьями Михаилом и Анатолием поселились на первом этаже.
Вот так мой отец и уже потом, несколько лет спустя ставшая ему женой (а впоследствии и моей матерью) Анна Ефимовна Зворыкина (в девичестве Антоновна) оказались жителями дома Зворыкиных-Торских на Ремесленной слободке и прожили там всю свою оставшуюся жизнь. В этом доме родились и выросли их дети: я и мои три брата. Там же прошло детство и юность всех их.
На Илл. 256 приведена фотография с редким по тому времени общим снимком всех, тогда еще мальчишек, братьев Зворыкиных. Снимок и редкий – то лишь по тому, что на нем удалось заснять одновременно сразу всех четверых братьев. Другой такой случай представится еще не скоро.
Илл. 256. Братья Зворыкины с соседскими мальчишками на лавочке дома
на ул. Ремесленная слободка (конец 1940-х гг.):
(в нижнем ряду, по порядку слева: Зворыкин Николай, Окунев Юрий – сосед с нашей улицы, Зворыкин Владимир; в верхнем ряду в том же порядке: Зворыкин Андрей, Шагин Виктор – еще один соседский мальчишка и Зворыкин Вячеслав).
На последующей приведенной фотографии (см. Илл.257) показан снятый по прошествии нескольких лет еще один сделанный у нашего дома на Ремесленой слободке снимок братьев Зворыкиных, но уже в неполном составе. Снимок сделан в один из нередких, но кратковременных летних наездов в Муром кого-нибудь из братьев Зворыкиных, уже давно живущих в других городах, но еще не утративших родственной связи со своими Муромскими родственниками. да и с тем домом, в котором все эти братья Зворыкины родились и выросли. (На представленной далее фотографии хорошо видна попавшая в объектив фотоаппарата лишь малая часть упоминаемого дома – выходящие во двор дома три окна верхнего второго этажа задней половины дома. Надо сказать, что передняя половина дома, которая не видна на снимке, но о которой дает определенное представление Илл. 236, была вся обшита обработанными досками и выглядела гораздо более респектабельнее).
Илл. 257. У стен дома на Ремесленной слободке
на снимке в верхнем ряду справа налево: автор публикации - Зворыкин Н.М., мой брат - Зворыкин В.М., моя мать Зворыкина А.Е., сестра моей бабушки Надежда Андреевна Чулошникова (в девичестве Смирнова); в нижнем ряду в том же порядке: моя дочь – Ольга и её двоюродная сестра ,дочь брата Владимира – Ирина)
Приведенная на следующей иллюстрации (Илл. 258) фотография представляет собой как бы продолжение фотографии показанной на Илл.256. На ней засняты вместе все те же братья Зворыкины, только уже спустя почти 35 лет.
Илл. 258. Братья Зворыкины с улицы Ремесленная слободка.
На этом снимке, сделанном 16.04.1984 г., на следующий день после похорон нашей матери, представлены все приехавшие на похороны матери её сыновья (для снимка они были расставлены по старшинству в следующем порядке слева направо: Владимир, Андрей, Николай, Вячеслав).
Фотография нашей покойной матери, Зворыкиной А. Е., показана на Илл. 259.
Илл. 259. Зворыкина Анна Ефимовна (1905 – 1984).
Со смертью моей матери оборвалась всякая связь семьи Муромских Зворыкиных – Торских с нашим родным домом на Ремесленной слободке. Незнакомые, чужие люди поселились в этом доме, и дом стал жить своей новой, уже другой жизнью.
Дом этот (см. Илл. 260) имел свои индивидуальные особенности, и вместе с тем воплощал в себе то общее, что было характерным для Муромских домов подобного типа.
Илл. 260. Дом семьи Зворыкиных – Торских (в центре) на Ремесленной слободке.
(Показанная на Илл. 260 фотография представляет собой фрагмент Илл. 236 в несколько увеличенном масштабе).
Дом был деревянный, сделанный из обработанных бревен, двухэтажный, с высоким вторым верхним этажом и цокольным полуподвальным нижним. Цоколь дома был выложен из кирпича. Фасадная половина дома на всю его высоту была обшита досками, а задняя половина оставлена необшитой. Под треугольной крышей дома, крытой кровельным железом. размещался довольно обширный чердак, в переднем фронтоне которого было установлено «слуховое» окно и небольшое окошечко также и в заднем фронтоне. Все окна дома были облицованы резными наличниками. Отопление дома, естественно, было печное, с печками, установленными на каждом этаже и в каждой половине дома, а выходная печная кирпичная труба была одна, размещенная по центру дома.
С правой стороны дома (если смотреть со стороны фасада) были пристроены высокие с двумя широкими въездными створками, ворота с примыкающей к ним с левой стороны также высокой входной калиткой. Над воротами и калиткой на всю их общую ширину размещался красиво оформленный (к сожалению, это плохо различимо на приведенной фотографии) широкий защитный козырек. По обе стороны от ворот с калиткой были установлены примыкающие к рассматриваемому дому и соседнему с ним высокие глухие заборы, но небольшие по ширине.
Дом выделялся на фоне аналогичных других строгостью внешних линий и своим лаконичным, красиво смотрящимся, но не кричащим внешним оформлением.
Что касается внутреннего обустройства дома, его дворовых сооружений и общего бытового уклада в доме, то тут выявляется поразительно много сходства с описанием Муромского дома семьи Киселевой – Вощининой Н.П., изложенным ею в своих «Воспоминаниях о Муроме» [46]. Когда я впервые читал эти замечательно написанные воспоминания, то непроизвольно погрузился в самое настоящее «дежавю», то есть в состояние, при котором ощущается, что ты уже был раньше, когда-то в абсолютно похожей обстановке.
Действительно, можно взять лишь небольшой такой «кусочек» из её воспоминаний:
«Наш дом имел 2 этажа. Двор был небольшой, окантованный углом надворных построек, расположенных параллельно стенам дома. Амбар (во дворе дома – Н.З.) был двухэтажный с «галдареей». Внизу и вверху были по два отдельных помещения. Одно из них служило погребом, набивавшимся снегом и льдом каждый март месяц. «Творило», закрывавшее яму, было тепло укутано старыми ватными одеялами; в него было вделано кольцо, за которое оно поднималось, перетягиваясь громадными гирями, привязанными толстой веревкой, переброшенной через блок, укрепленный на балке потолка. Я пишу об этом подробно, потому что слово «творило» теперь непонятно моим детям и внукам, и прочим гражданам просвещенного 20-го века. Погреб был довольно глубокий, выложенный кирпичом и с земляным полом, сквозь который уходил растаявший за лето снег; вниз вела лестница в 10-12 ступенек.
Вокруг «творила» стояли лари с солью, кадушки для солений – неиспользованные или уже опустошенные: на шестах протянутых под потолком, висели березовые веники, а в углу стояли метла и лопаты.
Рядом с погребом амбар для муки и круп. Все размещалось в отдельных ларях, очень добротных. Запас делали на год на большую семью. Верх амбара использовали для лишних в доме вещей (старая мебель, посуда, сундуки со старым платьем, зонтиками, шляпками – ах, какое это было желанное место для детских игр!). Хозяйство большое; и так было во всех домах людей нашего достатка и нашего округа.
Держали двух лошадей и двух коров. Работы на всех хватало, не считая сезонной, когда все были заняты приготовлением запасов на зиму, починкой и запариванием кадушек, закладкой овощей, солением огурцов, грибов, капусты, мочением яблок, брусники. Летом приготовлением варений всевозможных. Словом, большой наш погреб, кирпичный изнутри, заполнялся всевозможными солениями. Овощи осенью покупались на базаре, привозились возами, перебирались и закладывались в подпол под кухней.
Яблоки тоже привозили возами в больших корзинах. .. Антоновку закладывали в ящики с соломой в чуланы, мочили 12-ти ведерную бочку, сушили. Варили варенье и ели очень много.
Вот такое было большое и хорошо организованное хозяйство, и казалось, что невозможно иначе и, надо сказать, что было так заведено почти во всех домах – где победнее, там в меньших масштабах.
Пока была жива наша бабушка Кока, у нас и после революции было сытно, хотя и проще гораздо. Она сохранила одну корову; и запасы овощей, как всегда, делала с осени на всю зиму».
Абсолютно так, как написано в этом отрывке, всё было и в доме на Ремесленной слободке. И тот же двухэтажный амбар во дворе (правда, мы, как и все, жившие на нашей улице, называли это строение «сушилами») с «галдареями» (галереи тоже были во всю длину сушил, открытые спереди с опорными столбами для крыши и продольными перилами), и тот же кирпичный погреб с «творилом», набивавшийся льдом в каждом марте, и те же добротные лари для круп и муки, и те же запарваемые каждой осенью кадушки для солений и большие сундуки для платьев и одежды, и сезонное приготовление варенья и загтовление овощей на зиму.
Словом: всё, всё так и было. Не было, разве что «двух лошадей и двух коров», которых «держали» в хозяйстве, описываемом Н.П. Киселевой – Вощининой, но одна корова была и у нас, и её «держали» еще долго даже после окончания Отечественной войны, ведь годы тогда были голодные, а семья наша была большая.
Несколько слов надо сказать и о саде, располагавшемся позади нашего дома за «сушилами» и занимавшего всю, лежащую за «сушилами» площадь вплоть до Поняевского оврага. Сад был довольно болшой, засажен яблонями разных сортов и разнообразными ягодными кустарниками. Было выделено в нем место для овощных гоядок и устроено несколько небольших застекленных парников для выращивания рассады весной.
Каждой весной еще до появления листочков на деревьях традиционно проводилась побелка деревьев в саду и весь следующий год они выглядели так, как это видно на приводимой далее фотографии (см. Илл. 261).
На этой фотографии заснята моя бабушка Зворыкина В.А. с её внуками — моими старшими братьями Володей и Андреем. (Кто из них на фотографии конкретно кто? — в этом я до сих пор не разобрался, хотя по возрасту у них разница в целых два года).
Илл. 261. Моя бабушка Зворыкина В.А. с её внучатами Вовой и Андреем
в саду нашего дома на Ремесленной слободке.
В то время было принято, что все многочисленное семейство бабушки, все её родственники в день её именин и по другим большим для неё праздникам обязательно приходили к ней в гости в наш дом. Приходили все нарядные со своими гостинцами. Она заранее готовила свои угощения со всякими вареньями. Ставился большой самовар и устраивалось чаепитие с общими беседами и разговорами. А после этого также было обычно принято, чтобы все гости бабушки сфотографировались «на память» в саду нашего дома, как это запечатлено на приводимых далее Илл.262 и 263.
Илл. 262. Фотография «на память» в саду дома на Ремесленной слободке.
Илл. 263. Еще одна фотогафия «на память» в саду дома на Ремесленной слободке.
Наверное, небезинтересным будет назвать здесь и каждого из заснятых на этих фотографиях.
На первой из них (Илл. 262) представлены:
— в самом верху справа: Зворыкин Василий Леонидович;
— во втором ряду по порядку справа: моя двоюродная сестра - Зворыкина Ольга; её мать – Зворыкина В.П., наша родственница – Федоровская С.П.; моя тетя – Зворыкина Н.П. и её муж Шульпин П.П.;
— в нижнем ряду по порядку справа: мой брат Вячеслав (Вичка) и другой брат Андрей.
На второй фотографии (Илл. 263) засняты:
- в верхнем ряду справа по порядку: моя двоюродная сестра Петухова (в девичестве Зворыкина) Татьяна Васильевна, её муж – Петухов Александр Ефимович, моя тетя Шульпина (до замужества Зворыкина) Нина Леонидовна, её дочь Орлова (в девичестве Зворыкина) Надежда Павловна, её зять, муж её сестры – Суздальцев Владимир Владимировичи его жена, моя двоюродная сестра Суздальцева (в девичестве Зворыкина) Галина Павловна;
- в нижнем ряду по порядку справа: дочь супругов Петуховых, моя двоюродная племянница — Евгения, моя двоюродная сестра Гаврилова (в девичестве Зворыкина) Галина Васильевна, вторая дочь супругов Петуховых – Ольга, мой брат Андрей Зворыкин
Фотографом же обычно в таких случаях был я. Фотографией в детстве я увлекался, и мне нравилось это дело.
Завершая вторую часть данной моей публикации хочется отметить, что всё изложенное в конце её о Муромской старинной семье купцов-промышленников Зворыкиных – Торских, представленные здесь фотографии многих членов этой семьи, краткие сведения об их дальнейшей судьбе и проживании в Муроме после революции 1917 года, о доме на Ремесленной слободке, где многим членам этой семьи пришлось жить в послереволюционное время, описание самого этого дома, его дворовых строений, домашнего уклада а также еще целого ряда других, затронутых в данной публикации моментов — всё это неразрывно связано с историей города Мурома, показывает её с других, ранее незатрагиваемых сторон и будет представлять интерес для всех, кто так или иначе связан сейчас или был ранее связан с этим древним русским городом и кому не безразлична его история.
ЛИТЕРАТУРА (ИСТОЧНИКИ)
совместно к Части I и Части II
публикации «Муром прошлого будущего «отца телевидения» Зворыкина В.К.»
1. Тихонравов К. Н. Город Муром. История его и древности // Владимирский сборник. Материалы для статистики, этнографии, истории и археологии Владимирской губернии. – М., Университетская типография, 1857. С..79
2. Джакобо Р. Леонардо да Винчи; пер. с итал. Е.В. Лобковой . – М. : [1]. Лаборатория знаний, 2013. – 128 с.
3. Лем Иван Михайлович | Владимирский край // vladregion.info›…vladimirskaya…ivan-mikhailovich
4. Морозов Юрий. Царствующие особы в Муроме. Часть 2. «Владимирские ведомости», №12 от 06.02.2014 г., С. 14.
5. Грабарь И.Э. История русского искусства, т.2, М.,1908, С. 142
6. Некротков И Ю. Бывшее здание пожарного депо. // wikimapia.org›16253434/ru/Пожарное-общество
7. Муром. Памятники архитектуры. //
vladweb.narod.ru›travel/rassia/murom/murom.html
8. Козьмодемьянская церковь // VoronezhGid.ru›architecture/station…tserkov.html
9. Беспалов Н. А.: Ист.-Очерк. Муром. Памятники искусства XVI - начала XIX в. – Ярославль: Верх.-Волж. Кн. Изд-во, 1970-128 с.
10. Чернышев В.Я. Шатровая церковь Козьмы и Демьяна в Муроме. Исторический очерк. Муром, 2008. // rusarch.ru›chernyshev_v5.htm
11. Козьмодемьянская церковь. Муром город // russianchurch.ru›viewpage.php?cat=vladimir&page…
12. Николо-Набережная церковь в Муроме, история, архитектура, фото // putidorogi-nn.ru›murom/nikolo-naberezhnaya-tserkov
13. Кос В.В. Водоснабжение провинциального города на рубеже веков (на примере Томской губернии конца XIX –начала ХХ вв.). Вестник Кемеровского государственного университета, Выпуск № 2-1 (54) / 2013, С. 50 – 55.
14. Корнилов А.Ю. Купеческие династии во Владимирской Губернии в конце XVIII – середине XIX веков. // rusnauka.com›14_APSN_2008/Istoria/32344.doc.htm
15. В Арефино Вачского района открылся новый форум // forum.svrt.ru› ?showtopic=3700
16. Суздальцевы купцы История русских родов // russianfamily.ru›s/suzdalchevy.html
17. Краткая история Муромского хлопчато-бумажного комбината «Красный луч» // www.krasluch.narod.ru/history.htm
18. Инвалид - Большой энциклопедический словарь - Энциклопедии...// enc-dic.com›Энциклопедии›Invalid-22705.html
19. Словарь военных терминов и устаревших слов // gigabaza.ru›doc/148754.html
20. Военные инвалиды — Википедия // ru.wikipedia.org›Военные инвалиды
21. Соколовский М.Н. Екатерина Великая как благотворительница. // ekaterina-ii.lit-info.ru›review/ekaterina-ii/002…
22. Дуров И.Г. Ветераны армии и флота Петра Великого на инвалидном содержании при Петре II, Екатерине II и Павле I // Меньшиковские чтения. 2011. Вып. 2. С. 9–38.
23. Славянский Муром : Рубрика "Русская история" Выпуск третий - Екатерина II Великая в судьбе города Мурома. // odnoklassniki.ru›group/52166576308292
24. Русская императорская армия. Лейб – гвардии Преображенский полк // regiment.ru›reg/I/A/1/1.htm
25. Военная энциклопедия: [В 18 т.] / Под ред. В.Ф. Новицкого и др. — СПб.: Т-во И.Д. Сытина, 1911—1915.
26. Иминов В.Т. Зарождение и становление Генерального штаба в России // Военно- исторический журнал. 2003. №1. С. 22-28.
27. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. - Спб., 1863-1866.
28. Город Муром во второй половине XVIII века // book33.ru›…goroda/murom-vo-vtoroj-polovine…veka…
29. Морозов Ю. Муром в зареве «пугачевщины» // vedom.ru›news/2013/11/20/11762-murom
30. Чернышёв В.Я. Город Муром - РУССКАЯ ИСТОРИЯ // rus-istoria.ru›library/text/item/428-gorod-murom
(В. Я. Чернышёв, преподаватель Муромского филиала Владимирского государственного университета; участник конкурса «Наследие предков – молодым. 2008")
31. Муромское земство (culture.religion.apopova) : Рассылка... subscribe.ru›Все вместе›…/201412/23154223.html
32. Епанчин А.А. Топонимика Мурома и его окрестностей. Муром, ООО Дизайн центр «РеКоМ», второе издание, 2001 г., 78 с.
33. Титов А.А. Историческое обозрение города Мурома, репринтное издание, Муром, 1991,- 99 с
34. Муромка (река впадает в Онежское озеро) – Википедия // ru.wikipedia.org›Муромка (река, впадает в Онежское озеро)
35. Устье реки Муромка (затон) // rybolovnn.ru›places/list…uste_reki_muromka_zaton/35
36. Меря мир | арья альквист: от мурома до муураме // merja.ru›
37. Прогулки провинциала по закоулкам Мурома... // murom-mama.ru›stati…progulki-provintsiala…goroda…
38. Зворыкин Н.М. Откуда пошли, есть Зворыкины Муромские // zvorykins.ru›publication/otkuda_poshli/
39. Каманин, Николай Петрович — Википедия // ru.wikipedia.org›wiki/Каманин,_Николай…
40. Историко – статистическое описание церквей и приходов Владимирской епархии. Вып.4. – Владимир, 1897. – С. 185.
41. Добрынкин В.Н. Муром прежде и теперь. типогр. Корнатовского, М., 1903, 88 с.
42. Зворыкин Н.М., Муромские Зворыкины – ученые, изобретатели, известные специалисты. // zvorykins.ru›publication/muromskie_zvorykiny_1/
43. Зворыкин Н.М. Путин В.В. и Зворыкин В.К., их сходство // zvorykins.ru›publication/putin_zvorikin_shodstvo/
44. Борисов В.П. Зворыкин. М.: Изд – во «Молодая гвардия», 2013., с. 244.
45. Чернышёв В.Я. "Любовь к отеческим гробам..." 2001-05-15: Интернет-издание, MUROM.RU // murom.ru›share/1/66
46. Вощинина – Киселева Н.П.. О Муроме. Воспоминания // museum-murom.ru›np…kiseleva-o-murome-vospominaniya
47. Список фабрик и заводов России 1910 г., Министерство финансов, Министерство торговли и промышленности, Редакция "Торгово-промышленной газеты", Редакция "Вестника финансов" Издательство: Торговый дом Л. и Э. Метцль и К°, "Центральная контора объявлений", Типография И.Г. Брауде, СПб, 1910, с. 1418.
48. Муромские жители в портретах Николая Сажина - История Росси до 1917 года. // russiahistory.ru›…rossiya_v…muromskie…v…sazhina/
49. Черешнев Ф., Воронинский С., Коммерческий указатель фабрик, заводов и других промышленных заведений Владмирской губернии за 1912 год, Скоропечатня И. Коиль, 1912, с. 205.
50. История - ЗАО Муром, производитель фанеры и ДСПВ // www.zaomurom.ru
Автор публикации, к. т. н.
Зворыкин Н.М.,
10 февраля 2016 года